В 1975 году молодая польская учёная приняла решение, которое никто не мог понять.
Её звали Симона Коссак.
У неё была блестящая докторская степень, академическое признание, и она принадлежала к одной из самых известных художественных семей Польши - внучка легендарного художника Войцеха Коссака.
Она могла выбрать комфортабельную квартиру в Варшаве, стабильную университетскую карьеру или предсказуемую жизнь.
Но Симона выбрала полную противоположность всему этому.
Она собрала несколько вещей в чемодан, отвернулась от цивилизованного мира и отправилась в Беловежскую пущу, последний фрагмент первозданной дикой природы, некогда покрывавшей Европу.
Место, где по ночам всё ещё воют волки, зубры ходят, словно древние тени, а древние деревья, кажется, держат небо своими руками.
Там она нашла деревянную хижину без электричества, без водопровода, без удобств - только тишина, ветер и дикая природа.
То, что для любого другого было бы неделей дискомфорта, для неё превратилось в тридцать лет жизни.
И она жила не одна.
Она делила постель с осиротевшей рысью по имени Жабка, чьё мурлыканье звучало как ленивый гром.
Она спасла дикого кабана, который следовал за ней, как преданный пёс.
И она делила свои дни с Корасеком, вором-вором, который воровал блестящие предметы у туристов и доставлял их ей, как сокровища.
Местные жители называли её ведьмой.
Как объяснить женщину, которая ходила среди оленей, не опасаясь, что они убегут, у которой птицы сидели на руке, которая разговаривала с волками без страха?
Но Симона не колдовала.
Она слушала.
И, слушая, она понимала то, что большинство учёных пытались изучать издалека.
В то время как другие писали отчёты за столами, она жила среди животных.
Она задокументировала ранее не наблюдавшиеся особенности поведения, показав, что дикие животные обладают индивидуальностью, эмоциями, связями и собственными сообществами.
Её исследования перевернули с ног на голову представление науки о дикой природе Европы.
Но самым примечательным было не то, что она публиковала, а то, что она защищала.
Симона противостояла лесорубам, политикам, бюрократам и машинам, ревущим, как железные чудовища.
Она писала гневные письма, подавала иски, давала интервью и привлекала внимание прессы.
Она стояла в одиночестве, как стена между лесом и теми, кто хотел его уничтожить.
«Этот лес существовал десять тысяч лет.
Кто мы такие, чтобы решать, что вы должны умереть под нашей защитой?» - говорила она.
И благодаря её неустанной борьбе ЮНЕСКО вмешалась.
Были предоставлены новые меры защиты.
Лес, который она любила - этот последний бастион чистоты - был спасен.
Симона жила в своей хижине до 2007 года, когда болезнь наконец вынудила её покинуть лес. Она умерла в том же году, в возрасте 71 года, вдали от животных, которых называла своими соседями, друзьями и хозяевами.
Но её наследие остаётся.
Сегодня Беловежская пуща остаётся одним из последних настоящих диких уголков Европы.
Туристы ходят по тропам, где она гуляла с Жабкой.
Зубры пасутся на лугах, которые она охраняла.
И, возможно, на какой-нибудь высокой ветке потомок Корасека всё ещё украдет что-нибудь блестящее у рассеянного путника.
Её называли ведьмой, потому что она разговаривала с животными.
Она называла себя учёной, потому что слушала.
И благодаря тому, что вы слушали, целый лес всё ещё стоит.
Из сети
