Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Ingrid Lovera
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
На старых фото начала ХХ века на улицах очень мало женщин. Разумеется, они ходили в магазины и на рынки, но в процентном соотношении их было в разы меньше, чем мужчин. Была одна серьезная причина, которая сильно ограничивала перемещение женщин — отсутствие общественных туалетов. Женщины старались планировать свои перемещения так, чтобы не попасть в неловкую ситуацию. Мужчинам-то было гораздо проще. И настоящая эмансипация началась именно с появления женских общественных туалетов.
В румынском языке нет слова «бензопила». В румынском языке есть слово «дружба». Почему так получилось, понятно. В Румынии не производили своих бензопил за ненадобностью. Да, строго говоря, бензопилы производили мало где, специфическая штука, для нее нужно много леса иметь, чтоб вот прям углубляться в процесс производства такого сложного аппарата. В СССР свою бензопилу стали производить на тридцать лет позже, чем в Германии, хотя необходимость в ней была на порядок больше. Видимо, немецкую пилу Stihl Typ B и взяли за основу. Когда в Румынии требовалась бензопила, покупали советскую “Дружбу”. Так и приклеилось. Что такое “дружба”? Это бензопила.
Есть такой редкий тип людей, которые обладают почти гипнотическим влиянием на других, сами при этом ничего собой не представляя. Ч. Мэнсон, например, был мелким жуликом и бездельником. Но как только он оказывался в компании, все через какое-то время слушали только его. В 80 лет, сидя за решёткой больным и полусумасшедшим стариком, умудрился жениться на 18-летней медсестре, которая приходила делать ему уколы. Что он там ей вкручивал, пока она делала уколы (дело-то минутное) - даже не представляю.
Может народу нравится, что Люцифер такой эффективный менеджер? Вон какое у него сложное хозяйство - девять кругов, сложная иерархия, миллионы подчиненных разных уровней, оборудование всякое, котлы, вилы, что там ещё... ресурсы расходуются без конца, всякие дрова там, вода, смола... И ведь постоянный бесконечный приток клиентов, которых и так уже миллиарды. Всех надо учесть, оценить, рассортировать, направить к нужному специалисту, да ещё потом целую вечность работай с ними. И всё функционирует без серьёзных сбоев, никто не возвращался и не жаловался. А в раю этом что? Один сотрудник на воротах стоит, пускает кого надо - и всё. Дальше прошёл за ворота и гуляй там... никакой особой инфраструктуры, никакого обслуживания. Есть там всякие серафимы да херувимы, но чем они занимаются - никто толком не поясняет.
У нас с Димой работают артисты, шестеро постоянно, но бывает и больше. И всем своим артистам мы делаем рабочие визы, контракты, страховки и всякое такое бюрократически бесценное, поэтому я до одури заполняю анкеты и знаю наизусть дни рождения их детей, жен, мужей и родителей. Номера паспортов тоже скоро выучу. Для подачи в консульство бумажки нужно приносить строго по списку, и одним из пунктов указана «автобиография», в которой в виде таблицы следует сообщить, где же вышеозначенный гражданин служил с- и по-. Автобиография должна стать финальным аккордом, в клочья разметать последние сомнения, случись таковым вдруг забраться в сердце чиновника: Да, товарищ дорогой, да! Перед вами «Артист больших и малых академических театров», а не хрен с горы. И вот оформляется к нам на работу наш любимый артист Коля, и отправляю я ему целую гору заполненных прошений, и пишу назидательные инструкции, и умоляю срочно прислать мне биографию, чтобы в лучшем виде изобразить ее по-немецки. «Вас понял, шеф», - говорит мне Коля и тут же перепоручает задачу своей юной жене, которая у нас по профессии театровед. Вечером получаю результат. «С самого раннего детства Николай любил Театр. Он рос смышленым и очень творческим мальчиком. На праздниках в детском саду…» Любовь потому что.
Когда мы должны были переезжать на новую квартиру, к нам пришли грузчики, заранее прикинуть объем работ. - Показывайте, где у вас книги,- сказали они. А меня ж только попроси: - На этой полке у нас поэты Серебряного века, тут классика, тут современные зарубежные авторы...- меня прямо таки несло. Грузчики тоскливо дожидались, когда же, наконец, до этой идиотки дойдет, что в наших книгах их интересует исключительно их количество.
У меня родственник без вести пропал, когда мне было лет 18. Я от этой истории под большим впечатлением была, полезла в интернет читать всякие статьи по теме. 80% историй безвестных исчезновений, описанных в интернете, начинаются со слов "выскочил на минуточку в тапках на босу ногу..." Мне тридцатник скоро, родственник так и не нашёлся, а я на днях поймала себя на том, что к мусоропроводу выхожу только в ботинках. Так всякая фигня влияет на нашу жизнь.
Моей подруге нос сломал муж - рубил дрова, полено отлетело аккурат по носу жене, которая проходила мимо. Ей сделали пластическую операцию, получилась красотка голливудская. Теперь у неë девиз: что ни делается, к лучшему.
У нас болеет пёс, он уже старенький совсем, ему скоро 14 лет. Врач сказал, завязывать с кормом и давать ему мясо. В идеале — говядину, вы готовы кормить его говядиной? А я готова кормить его даже своим мясом, срезая с ноги, но он не хочет говядину. Чтобы Джоуль согласился есть мясо, оно должно вонять. Поэтому я пошла на рынок искать говяжьи потроха. В Ростове можно было прийти в любой мясной или на рынок и купить, в Ереване сложнее. Сначала я просто спросила в мясных рядах. Усатый продавец долго пытался понять, что я хочу, потом скривился и говорит: - Не надо тебе почку кушать! Зачем вообще такое кушать, возьми мясо нормально, я тебе недорого сделаю! - Это для собаки - И собаке не надо почку кушать! Собаке возьми вот такой хороший кост! Кост я не хотела, нашла большую лавку, где одна говядина, пришла. - Потроха говяжьи есть? - Потроха что такое? - Ну, селезёнка, сердце, почки.. - Почки?! - Почки - Коровьи почки?! - Коровьи почки! - Кушать будешь?! - Нет, в окно буду кидать - (Пауза) - Собаку. Буду кормить собаку - Почками? - Почками, да - Ну, хорошо, корми. Нет, почек у нас не бывает. Пойди у Арсена спроси. Это, знаешь, сейчас налево, потом направо, потом прямо, потом опять налево, там ещё шаурма будет, потом направо, там Ашот сигаретами торгует, потом прямо... Подожди, не рассказал ещё! Нашла с божьей помощью Арсена. Спрашиваю про потроха. - Конечно, есть! Смотри, какое лёгкое хорошее, свежее! Понюхай! - Очень хорошо, дайте мне куска три больших - Порезать? Тебе для чего надо? - Для собаки - Для собаки?! - Ыыы... Для собаки, да - Ты знаешь, какое у меня хорошее мясо, чтобы собаке его давать! - А ты знаешь, какая у меня хорошая собака, чтобы мясо твоё ела! Долго ржал. Говорит, приходи ещё, буду привозить тебе потроха для твоей хорошей собаки. Но вообще потроха у нас не часто бывают. Но ты всё-равно приходи! Кофе пить будем. Потому что кофе в Ереване много, а потрохов мало. Вызвала такси, села, позвонила Диме. Говорю: встреть меня, пожалуйста, у меня тяжёлые сумки. Я наконец нашла человека, который продаёт собачье мясо. Таксист дёрнулся, прибавил газу и закурил.
Звонит шеф: Серег, можешь объяснить, что значит разъебай? Да - сказал я. Ну тогда объясни Азамату! И дает ему трубку. Я объясняю, и в процессе объяснения выясняется: Азамат думал все время, что это такое имя узбекское. Вот и получается, что я три года на них орал, oбзывал... А они думали, что я их просто чужим именем называю. Обидно.
Несколько лет назад мы работали на рождественском фестивале в Мюнхене. Несмотря на опыт и перманентную готовность к сюрпризам и атасам, никому даже в голову не пришло в конце декабря задать организатору такой простой вопрос: «Извините, товарищ, а сцена у вас внутри или снаружи?» «Вы чего, ребята, совсем …нулись? - мирно спросил Дима, увидев занесенную снегом площадь и сцену с воющими на ветру боковыми брезентовыми стенами. Градусник показывал минус шестнадцать. - Мы вам что, дедморозы? Сорок пять минут в тонкой рубашке, в шелковой блузочке и на каблуках - вы нас до весны на бэкстейдж сложите или на кладбище оттащите?!» Но в таких случаях всё и всегда происходит примерно одинаково. Много ласковых слов. Много тепла и участия. «Понимание» и «взаимопонимание» мельтешат в каждом предложении. Но суть-то всё равно одна: надо, Федя, надо. И неустойка ого-го, и агент старый друг, и реноме жалко. Дима орал на меня страшно и грозил воспалением легких как лучшим из возможных исходов. Он-то изначально ратовал за идею «послать все к дьяволу, и хрен с ними, с деньгами». Но какой мороз может победить мою страсть к наживе?! Спектаклей, как всегда в декабре, было натыкано по четыре штуки в день. С одного бока нам привесили обогреватель, от которого на таком морозе толку было ровно ноль, зато тот, кто вдруг оказывался на сцене в определенной точке, мог ненадолго почувствовать теплый дымок, скользящий по правому уху. И хотелось заплакать, окунуться в него целиком и забыться навсегда. Особенным шиком был последний номер, для которого мне за ширмой нужно было быстро раздеться почти догола и, стоя босиком, натянуть цыганский костюм. Не хватало проруби, вырезанной крестом, она бы придала благочестия этому одинокому и бессмысленному снежному стриптизу. Никогда в жизни, ребята, никогда в жизни мы так не пили - ни до, ни после, никогда. Если бы не ларек с горячим глинтвейном, то Мюнхен стал бы нашим последним приютом. Мы приходили в двенадцать, и первый глинтвейн был - «чтобы пережить этот день». Пили за пять минут до каждого спектакля - «чтобы хоть на полчаса хватило». Пили сразу после - «потерпи, потерпи, сейчас полегчает». Нам в помощь был, как обычно, выделен юный помощник с невнятными функциями. По задумке он должен был следить, чтобы мы «feel happy». Но поскольку feel happy в предлагаемых обстоятельствах мог только полный олигофрен, то бесполезный волонтер мерз, дрожал, сбивал висящие под носом перламутровые сосульки, глубоко и равномерно синел и уныло советовал не пить на морозе алкоголь, потому что сосуды мозга. Мы бы и рады были ему тоже кое-чего посоветовать, да сострадание не позволяло. Он и так жил прихрамывая - был веганом, облезлым и тощим, как швабра у школьной уборщицы. Сам арт-директор (кажется, Роберт) нам на глаза старался не попадаться. Посмотрев наше первое «сноу-шоу» и вусмерть закоченев в ветронепроницаемой парке, толстенном шарфе, в нахлобученной аж на глаза шерстяной шапке, он как-то сообразил, что мы не будем рады его обществу. Хау ар ю, пискнул он чисто из вежливости. «Иди сюда, я тебе сейчас расскажу, - обрадовался Дима. - Скидавай давай свою куртку, шапку, ботинки тоже и постой-ка тут в футболочке! И сразу поймешь, how we are». «We are fine, thank you» - перевела я и оттащила Диму подальше. В последний день мы снова встретили Роберта - зелёного, провалившегося в шарф, распухшего от соплей, со слезящимися несчастными глазами. «Я заболел, ребята» - жалобно прошептал он. «Бедный Роберт» - сказала я. «Бог не фраер» - сказал Дима. Вы не поверите, но сами мы даже насморка не заработали.
В 7 часов утра собаки отвели меня на улицу. Там я погуляла и пошла обратно, думая о том, насколько все-таки приятнее поутру спать в кроватке, нежели тусоваться на улице. У подъезда притормозил автомобиль и водитель спросил: "это какой дом?". Я попыталась реактивно проснуться и что-нибудь понять, но не смогла. Поэтому я без обиняков спросила: "а какой атрибут дома Вас интересует?" "Не понял...", - расстроился автомобилист. Я сильно напряглась и искрометно переформулировала: "нну... что бы Вы хотели узнать об этом доме?" Водитель высунулся в окно и убедился, что больше ни одного живого человека нигде не видать. Тогда он, видимо, тоже сильно напрягся, ибо спросил: "номер у дома есть?" "вот", - сказала я поощрительно, - "другое дело! есть. номер у него шестнадцатый." дядька испуганно прикрылся окном и пискнул из-за стекла: "а корпус?" "третий", - вежливо дополнила я и устремилась к дверям, мечтая о возвращении в мир сновидений. Когда я уже взялась за ручку двери, меня вновь окликнул: "эй! а атрибут какой?"
Сижу тут дома. Никому не мешаю. Раздается звонок с незнакомого номера. Зачем-то беру трубку. «Это xxx?» - слышу в трубке «Я» - отвечаю «Когда ты вернешь мне крышку?» - уточняет голос «Какую?» - не понимая ничего переспрашиваю «Ну, от сковородки» - уже немного раздраженно говорит голос Сбрасываю звонок ибо ничего не понимаю. Через несколько минут звонок. Номер уже определен - старшая по подъезду. Беру. Общаемся, я удивляюсь. Оказывается все очень просто и даже может показаться логичным. Выкинул кучу мусора с балкона. В том числе и старую сковороду, которая пришла в негодность ввиду долгого срока эксплуатации. Именно долгий срок эксплуатации. Тот факт, что пару раз я забывал в посудомойке на пару дней и еще пару (5 минимум) я ее тупо оставлял на плите так что она очень перегревалась никак не влияет - что не убивает и все такое. Короче купил я новую, а старую выкинул. Бабулька увидела сковородку, решив что так еще послужит, взяла ее себе. Начала искать крышку - крышки нет. Вывернула пакет - нет крышки. А я забыл уточнить что мусор я выношу раз в неделю, так что двухсотлитровые мешки. И, практически смирившись с поражением, увидела коробку от пиццы. А там предательский есть имя и адрес. Быстро поняв какой именно дом и подъезд (а я в Сталинке живу. 5 этажей по 5 квартир на площадке), набрала старшей по подъезду, пробила мой номер и позвонила мне. Причем не стала говорить что-то типа «я тут случайно нашла, не могли бы вы мне и крышечку отдать», а сразу «когда крышку отдашь». Сказать что я охуел - ничего не сказать.
Несколько лет назад, мучаясь от боли в плече, выписала по инету упаковку вьетнамского кобротоксана. Чтобы не мелочиться, заказала сразу сто штук. Несчастные кобры отдали яд не зря - мазь работала безотказно. При этом расходовалась очень экономно, и, сообразив, что до окончания срока годности все использовать не успею, даже если буду мазаться токсаном вместо увлажняющего лосьона для тела и добавлять его в кашу, я стала ходить в гости к близким друзьям с баночкой яда. Хотя и не все оценили мой скромный дар. Некоторые даже, окинув нас с ядом странным взглядом, сказали что-то вроде "ах вот в чем дело". И не только они. Как-то раз утром перед зеркалом втерла мазь в плечо и пробормотала: - Жало бы не отросло. За спиной раздалось шебуршание, и муж кротко осведомился: - Еще одно?
Обычная португальская школа. На перемене к мальчику, скажем, Андрею, подходит его приятель - скажем, Гопал. Фром Непал, да. И говорит: - Андре, смотри, какой шикарный зонт: прочный, большой, любой шторм выдержит. - Да, хороший зонт. - Хочешь купить за два евро? - Я бы купил, - отвечает Андрей. - Но почему за два евро? Откуда у тебя этот зонт? Ты его спер, что ли? - Почему спер? - обиделся Гопал. - Нашел в аудитории, на полу лежал. - Я бы купил. Но есть вероятность, что хозяин этого зонта, какой-нибудь злобный слон по имени Мухаммад, отберет у меня свой зонт обратно и еще по шее даст. - Да ну ты что, я бы в жизни тебя так не подставил! Этот зонт там долго лежал! И тут к парням подходит - внимание! - их одноклассник. Злобный слон по имени Мухаммад!!! И злобно глядя на Гопала, злобно говорит: - Это ж мой зонт! - А я как раз шел, чтобы тебе отдать, - отвечает Гопал. Потом поворачивается к Андрею с суеверным восторгом: - Ты пророк!!!
В июне, во время летних каникул, ко мне в Бостон приезжал Франсуа Лярош, профессор католического университета в Бельгии. Француз. На две недели. Совместно поработать над одной математической задачей. Каждый из нас уже несколько лет пытался решить ее в одиночку, и вот мы, в конце концов, решили объединить усилия. И дожать ее, наконец! Одна голова хорошо, а две – лучше! Работали у меня дома, в столовой, за большим обеденным столом. За большими столами всегда удобнее работать, можно много книг, статей, и черновиков разложить на поверхности. Аккуратными стопочками. Франсуа добавил к моему обычному рабочему ландшафту бутылку дорогого французского коньяка. Он, оказывается, привез с собой целых четырнадцать бутылок. Ровно на две недели! Работали мы так: он наливал себе рюмочку, и мы приступали к обсуждению. Я вначале эти его допинговые методы работы не очень одобрял, но Франсуа мне объяснил, что он у нас будет отвечать за полет мысли и идеи, а я – за точность и за доведение его идей до ума. Так что ему коньяк совсем не повредит. Даже наоборот! А вот мне, в данной ситуации, спиртное будет просто противопоказано. - Ты мне напоминаешь известного русского математика Потапова, - сказал я Франсуа. – Владимира Петровича. Из Одессы. Он тоже без рюмки водки за работу не садился. - Вот, - ответил Лярош, - не зря я всегда с большим уважением относился к одесской математической школе. - Правда, - продолжал я, - в отличие от тебя, Потапов и всех своих аспирантов заставлял с ним пить. Всегда наливал и им рюмочку. - Да, русским вообще свойственна широта души, - прокомментировал Франсуа. - Однажды один из его аспирантов, - продолжал я, - попробовал было отказаться. Сославшись на высокое давление. И тогда Потапов предложил ему заменить водку коньяком. Потому что коньяк понижает давление. А aспирант ему возразил, что эффект понижения носит лишь временный характер. На следующий день давление подскакивает еще больше. Но Потапов не принял возражения. – А кто сказал, что на следующий день нужно прекратить пить? – спросил он. - Надо бы почитать труды этого Потапова, - задумчиво произнес Франсуа. – Мудрый был человек!
В 60-х годах провели психологи эксперимент: молодой красивый парень стоял в центре кампуса какого-то университета, и естественно заговаривал с проходящими мимо женщинами. То есть, был какой-то предлог и он комментрировал и завязывался непринужденный разговор. Потом парень лез в карман, вытягивал карточку. Если на ней была цифра 1, то он предлагал девушке поужинать вместе. А если 2, то предлагал пойти к нему (он живет прямо рядом) и заняться любовью. Точных данных я уже не помню, но на секс соглашались какие-то доли процента. А на ужин, скажем, процентов 30.
Такой же эксперимент делали с мужчинами. Предлагала уже красивая девушка. И на секс соглашались 99%, а вот на ужин - всего 5%. Что-то такое. Ужинать, разговаривать? О чем???
Все-таки любят девушки вкусно покушать.
Была и модификация эксперимента. Парень стоял с маленькой красивой собачкой на поводке. И на занятие любовью девушки соглашались в три раза чаще.
Ташкент. Вызвал Яндекс-такси до Горгаза: будет через 5 минут, белый Matiz, водитель Жуманияз, рейтинг 4,9. Сижу в раздумьях: «Чем Яндекс удивит в этот раз? Рейтинг-то хороший». Сел в машину: - Ассалом алейкум, Горгаз, пожалуйста - Ваалейкум ассалом Тронулись. Тут телефон таксиста: - Nous commençons à bouger. il reste 1,6 kilomètres jusqu'à la fin du parcours Я охренел: - Испанский? Учите? Дуолинго? Водитель в зеркале: - Французский. Это навигатор Навигатор: - Tournez à droite. Après deux cents mètres, tournez à gauche Я восхищенно: - Наверное жили там? Работали таксистом? - Нет, только поеду. Навигатор: - Rond-point devant, troisième sortie - Вау! Когда собираетесь в Париж? - Когда-нибудь. И почему в Париж? в Марсель...
В 1992 году Драматический театр из города Хайльбронн был на гастролях в Малом театре. Мне было восемь лет и я постоянно ошивался у мамы на работе, по случаю каникул. Так вот, немцев повели есть в столовую театра. Такую настоящую столовую для работников, а не тот рафинированный буфет, что видят зрители. Кассирша этой столовой — женщина весомых достоинств — коллекционировала пустые пивные банки. Это было чрезвычайно распространенное хобби позднесоветских и ранне-постсоветских людей — просто вот пустые банки. Пустая банка из-под импортного пива была чем-то ярким, интересным, привлекательным. Это невозможно понять, если не помнить общую визуальную пустынность ландшафта того времени. Материальный мир тогда был на порядок беднее нынешнего. И вот банка — это выразительное пятно, которое могло служить предметом интерьера и даже показателем статуса. И сигаретные пачки так же собирали, и бутылки с красивыми этикетками на иностранном языке. И вот стоит эта кассирша в столовой Малого театра, обслуживает приехавших граждан ФРГ. А за спиной у кассирши целая стена пивных банок. И немцы тычут пальцем — вроде, мне бы вот баночку того пивка, фройляйн. А она им — вы дураки что ли? Ноу пиво. Кайн пиво, нихт! Пустые банки! Что смотришь, образина? Сказано тебе — пустые! Немцы потом ходили задумчивые — зачем женщине столько банок без пива?
На съёмках "Джентльменов удачи" вместо цемента в цистерну налили жидкий мучнои клейстер, подкрашенный луковой эссенцией. Состав, по воспоминаниям актёров, был вонючий и липкий. Все после съемки быстренько выскочили и побежали мыться; тут увидели, что Вицина нет. Оказалось, что тот продолжает сидеть в цистерне: кто-то ему сказал, что в составе "раствора" лекарственные травы, продлевающие молодость.
В Стамбуле все время встречаем мужиков с бинтами на голове. Ладно бы три-четыре покалеченных встретились, так нет, десятками ходят! Ой, думаем, а, может, это того, с религией связано? Ну мы, конечно, люди в духовных вопросах дремучие, но все ж не настолько... У наших марокканцев у всех синяк на лбу, это потому что они челом в пол по пяти раз на дню долбят, но чтобы друга дубинами по кумполу лупить?! Не может быть. Тайна раскрылась: тут, оказывается, пруд пруди клиник по пересадке волос! Приезжает дядька лысым, как коленка, а уезжает кудрявым и задорным, что твой пудель.
Рассказали забавное. Один работник из аппарата патриархии перешёл на работу в светское министерство. Но забыл сменить автоматическую приписку в письмах, обычную для общения с епископами: "Нижайше прошу молитв! Целую Ваши ризы!" Чиновники разных мастей стали вдруг получать такие письма. Но почти все восприняли это как должное.
В десятых годах попал в больницу. Здание больницы было очень старым, местами 18, местами 19 век, пишут, что даже в 1812 году не сгорело, красивое место. Парк-двор, где плясали белки на ветках, крепостной толщины стены, сводчатые потолки. Маялся бессонницей, но у меня был нетбук с интернетом. Ночами уходил из палаты в холл, чтобы не мешать спящим синюшным светом монитора и клацаньем клавиш, садился на диван у розетки. В холле имелись два потертых казенных дивана для посетителей и отдыха больных. На стенах внушительных размеров картины, сюжеты утешительные вроде "Мишки Шишкина" и "Алёнушки". И вечная пальма в кадке. На нашем этаже не было сестринского поста, место для курения было отведено на кафельной клетке широкой старинной лестницы в конце коридора, если перегнуться через перила, вниз уходила спираль Эшера, скруты ступенек, глубокая, желанная, как матка или могила, воронка темноты. В одну из глухих ночей, часа в три, вышел на лестницу покурить после долгого перерыва. Щелк-щелк зажигалкой. Кончился газ в одноразовой. Дрочил несчастную зажигалку долго, но даже финального "пуф" не получилось. Другой зажигалки не было. В ночной магазин не выйдешь, охрана. Мёртвая тишина. Яркий коридор. Плюнул бы и пошел спать, обычно терплю долго и вида не подаю, а тут прямо перекосило. Понимаю, просто кончилась бы пачка, ну кончилась и кончилась, бывает. Но в пачке две трети. Сигарета в руке, бесполезная зажигалка в кармане. Ясная подляна. Тихо ходил по коридору, с сигаретой за ухом, туда-сюда, как тигр в клетке, ругал себя за зависимость, что, мол, трубы горят, уши кипят, хороняка, раб никотиновый? В маленьком холле, где были диваны и "Аленушки" у стены стоял ритуальный стол, покрытый кружевной скатертью. На столе большая икона Богородицы, не знаю какой, что то в софринском окладе, оливковое византийское узкое лицо в проёме, еще какие то мелкие иконки и прочие религиозные штуки, названия которых не знал и не приглядывался. Горела лампадка. Под Гжель. Ровный внятный огонёк. Влево иду - горит. Вправо иду, горит. Хоть и атеист, но пока не дошел до того, чтобы прикуривать от лампады. Не от страха перед сверхъестественным наказанием, а просто зачем гадить? Людям, которые это все красиво расставили, убранство важно и нужно, прикоснуться, испортить, даже если никто не видит - все равно что в детстве разорить чужой "секретик" в дворовой земле. Но курить-то приперло до сухости во рту, огонек дразнил. Шаркал по больничному коридору в тапках битый час, подумал, был бы верующим, можно было бы помолиться и это была бы нелепая молитва "Пан бог, извините пожалуйста, что к вам обращаюся. У вас огонька не найдется?" Может проснется и выйдет на лестницу кто курящий. Но нет, все спали. Хотите верьте, хотите нет, но ровно в тот момент, как это подумал, споткнулся на отставшем куске линолеума, который торчал, как ласта, чуть не упал и балансируя, увидел за иконой коробок спичек. Сине-белый, стандартный с самолётиком-этажеркой на этикетке. Наверняка для этой лампадки и положили. В кино в этот момент должно было разлиться по всему кадру хрустальное сияние в эффектах слоу-мо и "рыбьего глаза" и ангельский саундтрек детской капеллы "Аллилуйя!". Рождественское чудо в середине лета. Обращение невера. Ничего не было. Лампы под потолком жужжали. Взял одну спичку, посмолил наконец-то на лестнице до фильтра, осторожно вернул коробок на место и зачем-то сказал "Спасибо", глядя на узловатый ствол пальмы с зелеными пыльными перьями. Слышат или нет, не важно, "спасибо" не бывает в пустоту. Вскоре выписали, не воссиял, не обратился, зажил по-прежнему. Но если меня спросят, что такое чудо, я вспомню сине-белый коробок с самолетиком-этажеркой.
в Узбекистане есть древняя и странная традиция – называть близнецов Хасан и Хусен и одевать в одинаковую одежду. До самых преклонных лет. Известны случаи, когда узбекских близнецов одевали одинаково в девяностолетнем возрасте. Оба уже еле слышали, почти не ходили, но их наряжали в одинаковые чапаны и тюбетейки и выкатывали в креслах-качалках подышать свежим воздухом – одного в Самарканде, его брата-близнеца в Нью Йорке. Если вы познакомились с человеком по имени Хасан, смело спрашивайте его, как поживает его брат Хусен и будьте уверены, что сейчас он одет точно так же.
сидим в сауне с американцеми разговариваем, один спросил про название какого-то магазина, я сказал, он попросил по буквам, я начал спелировать морским телеграфным жаргогом, - альфа, браво, ромео, хоутел ... (я на радио перехвате служил и прослушивал сеть НАТО, нас тренировали английский понимать). другой американец, сразу, - дак ты на флоте служил, расскажи что-нибудь смешное. я говорю, - вот в северной атлантике получили задание войти в зону учения НАТО, чтоб пара новых шпионов из Москвы с новой аппаратурой прослушали разговоры на борту их эсминца. натовцы нам сигналят "покиньте район военно-морских учений", а мы под дураков косим, ответили "у нас на борту доктор". они давай давить, самолеты с авианосца заходят и ревом проносятся над мачтами. тут боцман говорит, - ответная атака, называется мунинг. на полубаке строимся и по команде летчику жопы показываем, ты Подосян не участвуешь, у тебя жопа волосатая, подумают трусы не снял. тот обиделся, - слюшай, што каваришь, я как все. - ладно, хрен с тобой, оставайся. построились, летчик пошел на нас с носа, боцман скомандывал, мы штаны вниз и жопы выставили, самолет закачался и крылом антену зацепил, верхушка слетела. мы в Москву, те куда то сообщили, самолеты перестали над нами летать. поворачиваюсь к соседу в сауне, - ну теперь ты. он, - а я тот самый летчик, что антену зацепил.
- Все-таки перелетные птицы - это загадка. Я могу понять, зачем они улетают на юг, но никогда не мог понять, зачем они возвращаются... Разве не лучше остаться там, где ВСЕГДА тепло? - Отпуск, сцуко, кончается, вот и возвращаются.
Дело было в 30-е годы прошлого столетия. У легендарных теноров московского Большого театра Лемешева и Козловского были фанатки - "лемешистки" и "козловистки". Кто-то придумал собирательное прозвище "сырихи", потому что кучковались они у магазина "Сыр" на улице Горького (сейчас Тверская). Настойчивые, но тихие. Они не пропускали ни одного концерта, ни одного спектакля, поджидая кумиров на улице, у дома или возле гримерки. Величайшим счастьем считалась возможность заплатить 200 рублей деду-гардеробщику, который выносил калоши кумира — в них можно было постоять! Однажды Козловский на глазах своих фанаток в этом магазине купил 200 грамм рокфора. Фанатки немедленно скупили весь оставшийся рокфор. Директор магазина едва не полез в петлю, потому что ему подняли "план по рокфору" раз в десять.
Когда я жил в Кишиневе, я не умел торговаться. Потому что практики не было. Ведь как оно было в советских магазинах? Прейскурант! Цену на молдавскую мебель Кодры установили еще три года назад в Москве. В Госплане. Проехали! Вот если бы можно было бы изобрести машину времени, то тогда можно было бы махнуть в Москву поторговаться. Но машины времени тогда не было. Вот. А когда я переехал в Израиль, то там меня стало сильно напрягать, что торговаться надо было везде и всегда. Скажем, ты покупаешь холодильник фирмы Тадиран. Так это надо обойти шесть магазинов, в каждом поторговаться полчаса. Получается, что три часа уходит на один Тадиран, хотя могло бы уйти и десять минут. Помню, в Израиль переехал Яша из Сиэттла. Он там работал в Майкрософте, но решил жениться на Ане из Холона. И он купил билеты в Израиль. И репатриировался. После Майкрософта Яша был очень продвинутым. Первым делом он захотел купить себе домой рабочее кресло. Мы-то все сидели на обычных стульях, но Яше нужно было навороченное кресло с изменяющейся высотой, углом спинки и подлокотниками. А где его взять? Мы не знали. Пошли вместе в мебельный магазин на шуке Кармель. - Эйн бэайя, - сказал нам хозяин магазина. – Нет проблем. Заплатите, а завтра я вам ваше навороченное доставлю. Но он не доставил ни завтра, ни послезавтра. Ни через две недели. Мы пошли к нему опять. Он повел нас вниз на склад. Склад был забит мебелью. - Твое кресло там, - сказал хозяин и показал на дальний угол комнаты. – Я за день этот завал разберу, доберусь до твоего кресла и доставлю вам его. Еще через две недели мы опять пошли к нему. - Отдавай деньги, - решительно сказали мы. К нашему удивлению, он не стал спорить. Сразу отдал. Но зачем ему все это было нужно? Я думаю, это ему было просто приятно. Взять у кого-то деньги, и пусть они у тебя месяц полежат. Ему это было в кайф, я предполагаю. Яша пошел к знакомому юристу, и тот составил ему договор о покупке кресла. Если не доставляют в течение недели – штраф 50 шекелей. Если две недели – 100 шекелей. С этим договором Яша начал ходить по мебельным магазинам, но ему теперь сразу отказывали. Договор, впрочем, читали, причмокивали от удовольствия, и смотрели на Яшу с уважением. - Ты приехал из Арцот хА Брит? – спрашивали. – Из Америки? Тогда все понятно. Договор? Ха! Но если ты из Арцо ха Брит, то почему говоришь с акцентом Брит Гамуацот? Наконец, на Яшиной работе, узнав о его сложностях, отдали ему кресло начальника отдела. А тот себе новое заказал по каталогу из Арцот хА Брит. Из Америки. Я быстро привык к тому, что в Израиле, если ты покупаешь себе даже сандалии, надо торговаться. И я полюбил торговаться. Все время хотелось что-то купить, и сбить цену процентов на 20. Это всегда можно. 20 процентов – запросто. Но это если торговаться с евреями. А с арабами это была совершенно иная торговля. Скажем, ты идешь в Иерусалиме мимо арабской лавочки. А там висит кожаная куртка. И если хозяин лавочки увидит, что ты не проскользил по ней равнодушным взглядом, а задержал его на секунду, то он вскочит, побежит за тобой, и еще квартал будет уговаривать тебя купить его куртку. За 800 шекелей. Потому что это настоящая кожа. Сделано в Италии. К концу квартала цена падала до 80 шекелей. Меня это поражало. В десять раз? Ничего себе. От торговли с арабами я получал гораздо большее удовольствие, чем от наших братьев евреев. Вскоре я поехал на конференцию в Пизу. После лекций гулял там по городу, и мне какой-то африканец предложил купить у него африканскую шляпу. Мы с ним сразу стали торговаться. Так как он не знал английского, мы торговались с помощью калькулятора. Он печатал свою цену, а я свою. - 25 евро, - напечатал он. - 10 евро, - напечатал я. - 20 евро, - напечатал он. - 9 евро, - напечатал я. - 15 евро, - напечатал он. - 8 евро, - напечатал я. Он сразу согласился. Ведь 8 евро – это лучше, чем 7. В Израиль я возвращался с гордостью. Я открыл новый способ торговли! На понижение. Мой способ позволял резко сократить время торговли. До них же обычно все доходит после двух или трех итераций. Быстро. А потом я переехал в Америку. Америка мне сильно не понравилась. Практически нигде невозможно было поторговаться. Нельзя в супермаркете на кассе сказать, а сделайте мне 10%-ную скидку. В аптеке тоже цены фиксированные. Словом, никакого удовольствия. Главное, что? Ведь в процессе торговли между тобой и продавцом появляются скрепы. Вы уже не чужие друг другу люди! Вы заключаете сделку, жмете друг другу руки. С уважением. А в Америке у меня с продавцами не возникало духовных скреп. Здесь люди друг другу чужие! Что мне особенно не нравилось в Америке, это то, что в тех немногих местах, где все же можно было торговаться, это можно было делать очень короткое время. - 100 долларов, - говорит продавец. - 80, - говоришь ты. - 90, - говорит продавец. И все! Надо соглашаться. Дальше торговаться уже невежливо. И вообще, что это за торговля? А где аргументация? Что, просто цифры называть? Да это же любой дурак сможет! Наконец, пришла пора покупать мою первую новую машину. В дилершипе. А в дилершипах торгуются. За день до покупки машины я долго не мог заснуть. Волновался. А не разучился ли я торговаться? В дилерше моим продавцом оказался Али, палестинский араб. Я был готов заплатить 16 тысяч, а он отдавал за 18. Он что, с дуба упал? 18 тысяч? Серьезно? Мы с Али сели за его стол, немножко поторговались. Полчаса, для разминки. Он сбавил цену до 17900. Али пошел к себе в комнаты и сварил нам кофе с кардамоном. По-арабски. Мы пригубили его восхитительный кофе. - Матай ихие ха шалом? – спросил меня Али на иврите. – Когда наступит мир? Сколько можно воевать? Если можно жить в мире и согласии? - Может 17800? – предложил Али. Мы продолжили торговлю. Через час мы оба чувствовали, что между нами появились духовные скрепы. Мы нравились друг другу. Мы уважали друг друга. Словом, в дилершипе я оторвался за бесцельно прожитый в Америке год. Наконец! Наконец-то! После этих пустых американских улыбок я нашел родную душу! После трех часов торговли Али сбавил цену до 17 тысяч. - Я проголодался с тобой, - сказал мне Али. Он пошел к себе в подсобку, и принес пластиковые коробочки с принесенной из дома едой. Колбаски кюфта, дико перченные. Салат хацилим, и вообще несколько салатов. Дикой свежести! Али дал мне пластиковую тарелку, поделил свой обед на нас двоих. - Видишь, - сказал Али, и показал на фотографию одинокого дома на горе. – До образования Израиля это был дом моей семьи. А потом пришли вы, евреи, и отобрали его у нас. - Давай за 16900? – предложил он. После его истории с домом мне стало очень стыдно, и стал испытывать чувство коллективной вины. И я чуть было не согласился. Но, присмотревшись к его фотографии, я узнал на ней место, на котором я был неделю назад, во время поездки в Израиль на конференцию. И там экскурсовод мне все про этот дом рассказал. Оказывается, никто его ни у кого не забирал. Этот дом построили евреи еще лет за 20 до образования Израиля. А арабы из низины на них нападали. И вот евреи, живущие в этом доме, узнали от арабов на базаре, что ночью придет группа боевиков из Сирии с ружьями, и этот дом у них отберет. Тогда евреи тут же пустили на базаре слух, что у них есть секретное оружие, которое им прислал из Лондона Ротшильд. Придя домой, евреи сняли с телеги колеса с осью, обернули все это паклей и просмолили. И прикрепили множество полых труб. Когда боевики из Сирии приблизились к их холму, евреи подожгли паклю, и пустили колеса вниз. Прикрепленные трубы издавали громкий свист. Это была еврейская версия органа Баха, так сказать. Сирийские боевики в страхе бежали, и холм остался за евреями. Когда я там был неделю назад, я купил в туристическом киоске фотографию этого холма. И точная копия этой моей фотографии висела у Али на стене. Ага, дом твоей семьи, конечно. Дешевые трюки Али и его наглое вранье укрепили меня в моей решимости торговаться до конца. - Я не дам ни цента больше 16 тысяч! – заявил я. После чего мы торговались еще час, и Али сбавил цену до 16100. - Больше не могу, - сказал он. - Ну, что ж, - произнес я, поднимаясь со стула. – Видимо, не судьба. Али потерял ко мне интерес, и я пошел к выходу, краем глаза наблюдая за ним. Он копался в компьютере и не следил за мной. Я вышел из здания, подошел к своей припаркованной машине. Через стекло дилершипа я видел, что Али даже не смотрит в мою сторону. Я сел в машину, завел ее. И медленно поехал к выезду. Я специально ехал медленно, чтобы дать Али возможность меня перехватить. И он не выдержал. Побежал за мной. Я остановился, спустил стекло. - И что, - с изумлением спросил меня Али. – Ты торговался пять часов, и теперь уедешь, ничего не купив? - Да, - ответил я уверенным голосом. - Ладно! – сказал Али. – Уговорил! 16 тысяч! Мы вернулись в дилершип. - Я добавлю 100 долларов из своих денег, - сказал мне Али. – Чтобы ты смог купить машину за свои 16 тысяч. Потому что я тебя за эти пять часов полюбил! Я делаю это ради мира между нашими народами! Слух о моей удачной торговле пошел по всему Пало Алто, где мы тогда жили. И через неделю Маша сказала Сене. - В это воскресенье ты идешь с Вадимом в дилершип. И тоже покупаешь машину за 16 тысяч! Когда Али увидел Сеню со мной, он деланно закрыл руками лицо, потом воздел руки к небу. - Только не это! – воскликнул Али. – Опять ты! Впрочем, еще до торговли он побежал к себе в подсобку и сварил нам кофе с кардамоном. - Для постоянных клиентов, - подмигнул он мне. - Али! – сказал я. – Мы можем сидеть пять часов и торговаться. Но зачем? Отдай сразу за 16 тысяч. - Ой, ой, ой, - запричитал Али. – Ты себе не представляешь. После тебя меня вызвал к себе начальник. И он меня так ругал. Сказал, что еще раз такое, и он меня уволит. - Все, что я могу для вас сделать, - сказал Али. – Это отдать машину за 17800. И не просите о большем! - Я согласен, - неожиданно и смущенно произнес Сеня, глядя куда-то в сторону. Я не мог поверить своим ушам. 17800? Серьезно? Сеня! Твою дивизию! А зачем же тогда меня надо было приглашать? Зачем тратить мое драгоценное время? Главное, этот паразит Сеня лишил нас с Али всякого удовольствия. Торговаться пять минут? Да где это видано? Я обиделся на Сеню. После этого мы не ходили к ним в гости месяц! Я не хотел его видеть. Но потом Маша приготовила салат хацилим и рыбу Святого Петра по иерусалимски на гриле, и пришлось идти. Рыба была очень вкусной, и я почувствовал, что моя обида на Сеню прошла.
Московским метрополитеном напрямую правит абсолютный подземный хтонический хаос, напрочь лишенный какой-либо логики вообще. По крайней мере, это единственная гипотеза, которая способна объяснить длиннющую и совершенно негуманоидную историю переименования самых разных станций. Например, в московском метро одновременно существуют две станции «Арбатская» и две станции «Смоленская» — в разных местах, на разных линиях, и никак между собой не связанные (!). В плане удобства при записи адресов и назначении встреч эти дублирующиеся имена не имеют аналогов ни в каком другом метро России и мира. И никто их не планирует переименовать! Зато что касается истории переименования станций Московского метро, то она настолько потрясающа, что, я надеюсь, когда-нибудь благодарные потомки включат ее в учебники по шизофрении. Почему в эпоху перестройки переписывали станции с именами революционеров — это понять можно. Но за какие преступления «Лермонтовскую» переименовали в «Красные ворота» — уже загадка. А если копнуть историю глубже, открывается полный ад. Вот навскидку несколько примеров: При открытии две соседние станции были названы очень похоже: «Измайловский парк» и «Измайловская». Уже большое удобство для пассажиров, верно? В 1963 их решили переименовать. Догадайтесь, как? Их имена взаимно поменяли местами. Да, вы не ослышались: поменяли названиями между собой. Две соседние станции, и без того называвшиеся почти одинаково. Нормально, да? Но даже этим дело не закончилось! В 2005 «Измайловский парк» (бывшая «Измайловская») вдруг переименовали в «Партизанскую». Зачем? Почему вдруг «Партизанская»? На дворе 21 век. Какие партизаны там завелись в 2005 году? Станция «Октябрьская» до 1961 года называлась «Калужская». А потом «Калужская» открылась совсем в другом месте. Получите, москвичи и гости столицы. Переписывайте все адреса в своих блокнотиках, чтоб не уехать теперь случайно в далекие гребеня. Станцию с красивым названием «Мир» в 1966 году переименовали в «Щербаковскую». А в 1990 — в «Алексеевскую». При этом обе станции «Ботанический сад» в том же 1966 стали называться «Проспект Мира» — так что хоть какой-то «мир» в названиях сохранился. А «Ботанический сад» появился снова, но выше на четыре остановки. Особого маразма переименования достигли уже в наше время — переименовывать начали новые станции сразу после их открытия, а иногда даже до. Разумеется, тоже без каких-либо понятных причин. В 2008 станцию «Деловой центр» переименовали в «Выставочную» — мудрость потрясающей глубины. А «Битцевский парк» стал называться «Новоясеневская». Логика здесь давно бессильна. Я уже не говорю о том, как дают названия. Самый писк, это когда у нас на юге открыли ветку легкого метро и кто-то вдруг решил, что пассажирам станет удобно записывать и запоминать станции, если их названия станут как можно длиннее — желательно из трех слов, склеенных по одной унылой системе. Так появилась мода называть станции непременно словом «улица», «бульвар» или «аллея». А к этому добавлять какую-нибудь фамилию (лучше малоизвестную), по возможности удлиняя ее именем или титулом. Так они и идут все подряд, эти станции, по всей ветке: «Бульвар Дмитрия Донского», «Улица Старокачаловская», «Улица Скобелевская», «Бульвар адмирала Ушакова», «Улица Горчакова» и «Бунинская аллея». Впрочем, у меня есть гипотеза, которая предлагает вполне разумное объяснение: чиновник по названиям просто получал откаты от фирмы, которая выиграла тендер по выпиливанию букв для табличек, а цена заказа напрямую зависела от числа символов.
упражнение на концентрацию: сесть на стуле, ничего не делать, не разговаривать, не читать, не кушать , не смотреть в телефон. сначала по 10 минут, потом постепенно увеличивать время каждый раз на 10 минут. вы почувствуете, как приходят МЫСЛИ сначала вы будете думать о том, что в телефоне, потом о работе, потом о бабах и, наконец, наступит момент, когда вы начнете думать о себе и о мире вообще . сначала ваши мысли вас испугают и вы очень захотите проверить инсту и ватсап, вдруг что то срочное, но усилием воли надо сосредоточиться на самом себе! мысли по окончании упражнения немедленно всюду запостить, а то забудутся.
Тот, кто зарабатывает до 500 евро, говорит о национализме, войне и земле; тот кто зарабатывает 1000 евро — о ресторанах и пиве; с 2000 евро начинаются разговоры о здоровом питании и отдыхе; с 10000 евро говорят лишь о вине, любви и погоде.
Лет 30, а может и больше, назад Дэн Сяопин объявил в Китае политику реформ. Рыночная экономика, сближение с Западом. И сразу на обочинах дорог в Китае появились биллборды с рекламой западных товаров. Кроссовок Adidas или гамбургеров из Макдональдса. Курьез ситуации заключался в том, что в Китае тогда не было Макдональдсов. И нигде не продавались кроссовки Adidas. А тогда в чем был смысл этой рекламы? В академических журналах по political science можно найти ряд научных статей о том времени. Зачем Дэн Сяопин это делал? Непонятно. Есть отдельные ученые мужи, которые объясняют этот феномен следующим образом. Дэн Сяопин тогда посылал населению сигнал. Хотите кроссовки и гамбургеры? Тогда идите по начертанному мною пути реформ. И у вас все будет. В общем, тогда была дана команда смотреть на Запад и копировать, и китайские профессора из университетов тут же развернулись. Стали читать американские математические журналы, и стали публиковаться в них на английском языке. Которого они тогда не знали. И в этот момент возник один любопытный феномен. Почти у каждого известного американского математика появился китайский двойник. Этот двойник плагиатил американскую статью, и подавал ее в американский журнал. В половине случаев рецензенты зевали, не находили первоисточник, и статью принимали к публикации. А если первоисточник все же находили и статью отвергали, то китайские авторы подавали ее в следующий журнал. И так далее, пока статью не принимали. Видимо, этих двойников мало волновала репутация за железным занавесом. Они писали отчеты о западных публикациях, и на родине их продвигали, как последователей Дэн Сяопина и сторонников реформ. Появился такой двойник и у меня. Мой двойник был интересный. Видимо, он вообще не знал английского. Поэтому все слова статьи он оставлял на месте. Менял только формулы чуть-чуть. Если совсем уж формально, то он не повторял меня, а обобщал. Вписывал в мои формулы еще один знак сигма. А доказательства оставлял прежними. Такие случаи называют дешевыми обобщениями. Об этом нельзя писать статью. Можно где-то написать замечание на полях в одно предложение. Мол, этот результат Ольшевского проходит и в немного более общем случае. Словом, это был однозначный плагиат. Мой двойник меня раздражал, и вот почему. Дело в том, что я прикладной математик, и занимаюсь математическими вопросами, возникающими, скажем, в области Automatic Control. В теории автоматического управления. И как-то раз я послал свою статью в IEEE Journal on Automatic Control. В инженерный журнал. Ее там не приняли, мне сразу написали, что моя статья чересчур математическая для них. Ну, ничего страшного, опубликовал в математическом журнале Integral Equations and Operator Theory. Вот. А мой двойник раз за разом лямзил мои статьи, и публиковал их именно в IEEE Journal on Automatic Control. Видимо, у него был там друг в редколлегии. В общем и целом, он опубликовал шесть моих статей. Немного. У других двойники были более плодовитыми. Мой китайский двойник плагиатил мои статьи в соавторстве со своей китайской аспиранткой, и неожиданно я получил от нее имэйл. - В соответствии с курсом Дэн Сяопина, - писала мне аспирантка, - я думаю о карьере в США. И я бы хотела бросить свою аспирантуру в Китае и оставить своего руководителя, моральные принципы которого я не до конца уважаю. Я бы предпочла перейти к тебе. Хочешь стать моим научным руководителем? Я мгновенно принял ее. Она же уже прочитала 20 моих работ. Она уже все знает! Просто мы с ней будем работать не над уже решенными мною задачами, а над новыми. К сожалению, моя китайская аспирантка так ко мне и не приехала. Она серьезно заболела, ее разбил паралич. И она ушла из академии. Это явление двойников, о котором я рассказал, длилось всего лет десять. И оно быстро сошло на нет. В Китае стали организовывать множество конференций, множество китайцев стало поступать к нам в аспирантуру. Количество китайских студентов у нас подскочило до 35%. А многие наши китайские профессора вернулись в Китай, там зарплаты такие же, но профессора там уважаемы гораздо больше, чем в Америке. И они там всегда зарабатывают много помимо университета. Словом китайский научный мир вписался в общемировой, и научные стандарты там сейчас такие же, как и на Западе. Так что это уже дела давно минувших дней.
22 ноября 45 лет назад ABBA взяла первое место с альбомом Super Trouper. А у нас в стране его запретили. Спасибо любимому Севе Новгородцеву, который пошутил тогда, в 80-м, в своих "Рок-посевах" по поводу этой песенки. Дескать, слово trooper означает десантник, а значит - super trooper - это "отличник боевой и политической подготовки". Ну пошутил и пошутил, а у нас в "прачечной" все восприняли всерьез, запретили крутить шведов на дискотеке, играть на танцах и прочая. Tо,что слово по-другому пишется, они не заметили. Запрет, к слову, продлился недолго. Кто-то всё-таки подсказал, что super trouper - самый яркий прожектор в театре или в цирке. Трудности перевода...
Моя подруга обругала тут бедный Ryan Air. Душно, говорит, тесно, загоняют пассажиров в непроветренные самолеты и сажают на сиденья, не остывшие от предыдущих жоп. “Башмаков еще не износила…” Решила немедленно заступиться. Само собой, у каждого пассажира есть право купить себе билет на Люфтганзу. Напоят, накормят, покажут кино, а кресла остудят, чтобы даже не намекнуть вашей жопе, что она у них не первая. НО! Но если вдруг вы - разорившийся арабский шейх, то есть бабло у вас кончилось, а гарем остался, то кто ваш лучший помощник, если все ваши пятьдесят баб захотят вдруг в Диснейленд? Или вот решили вы поехать в Рим малым семейным составом, всего ничего - дедушка да бабушка, дядя да тетя, да еще дети (девочка и девочка), да мы с Димой, да внучатый племянник мужа Никита - и банкет при этом за ваш счет, то как быть? Ryan Air, он, родимый. А дальше все по-чесноку. Они вам швыряют в физиономию ваш мятый посадочный талон, вы им назад и тоже в физиономию пуляете ваши паспорта, они злобно измеряют ваш багаж рулеткой вплоть до миллиметра, а вы в отместку берете все девять чемоданов всех девяти родственников в ручную кладь, чтоб ни копейки этим гадам не перепало, а они за это весь полет глушат вас рекламой, а вы за это не покупаете их кофе и даже надменно вытаскиваете свой личный бутерброд, когда мимо едет тетя с тележкой. Вареные яйца, соль в спичечном коробке, соленые огурцы и жареную курицу мы, правда, с собой не брали, а жаль, надо было. И даже если вам не удалось сесть вместе, велика ли печаль? Ваши дети прольют сок не на вас, а внучатый племянник мужа Никита, когда начнет блевать, то блевать-то будет, ха-ха, не рядом с вами, так что во всем есть свои маленькие радости… Зато сколько драйва, драйва сколько! Один только забег по летному полю чего стоит, когда вы мчитесь с родственниками и чемоданами в надежде первыми ворваться в салон и занять козырные места, а вас обгоняют более тренированные пассажиры, которым в спортзал ходить не лень. А какие таланты просыпаются! Вот бабушка Зина, например. Тут болит, там стреляет, но ведь черным демоном пронеслась с двумя чемоданами вперед всех бегущих и умудрилась захватить самолет без единого выстрела. “Здесь занято, женщина, я вам русским языком говорю, за-ня-то, и тут занято, и там тоже. И вообще, весь самолет занят, полетите на следующем”. А юные немецкие студентки, которые попали в засаду на блокпосте перед самым трапом? Их ручную кладь решили повторно взвесить, да не на тех напали. Все, что можно было на себя надеть, девушки надели прямо на заветных ступеньках. Кроссовки с кедами связали и повесили ожерельем на шею. Головы обмотали пляжными полотенцами. Айфон в лифчик, планшет в трусы, зубную щетку в зубы. "Давай обнимемся у трапа", - сказали они контролерам и даже попытались сверху на них плюнуть, но промазали. Да на какой Люфтганзе вам покажут такое кино?
Нет, все-таки мужчины очень странные, точно говорю. С некоторыми я довольно близко знакома. Например, с мужем. То есть могу наблюдать их в естественной среде. Так вот однажды утром, когда я пила на кухне кофе, он вышел, еще одуревший от сна, из спальни (из маминой из), по дороге в клозет затормозил, посмотрел туманно в мою сторону и молвил: «А коты всю жизнь открывают двери головой». И все! На этом монолог закончился. Разве женщине такое доступно?! На одной из моих работ был охранник. Упитанный, маленького роста, плешивый колобок. Румяный. Деятельный. С пушкой, между прочим, что внушало. Уходящим от туалета журналисткам делал замечания: беспечные журналистки неплотно прикрывали дверь, и вид пустого невостребованного пространства расстраивал его начальственную душу. Однажды я сидела на диванчике, ждала оператора. Охранник смотрел телевизор. Смотрел-смотрел и вдруг рассвирепел. Назвал НТВ говном. Я обрадовалась: какой интеллигентный человек, оказывается, бережет наши материальные ценности. Заинтересовалась, какие программы и передачи он предпочитает. Охранник встрепенулся. Глаза его заблестели. И он радостно поведал: «Митинги всякие, демонстрации! Бунт, в общем! И ОМОН!» Так вот этот же охранник увидел меня с плюшевым тигром. Мне строители подарили такую игрушку. То есть это плоская подушка, по краям которой пришиты лапы, хвост и голова с ушами. Причем голова блаженно улыбается. Впечатление, будто тигра переехал каток, а он, вспомнив известную мудрость, расслабился и получает удовольствие. Любитель демонстраций при виде меня с подушкой приподнялся со своего места. Я с тоской подумала, что сейчас придется объяснять, на каком основании я выношу ценное имущество, но охранник улыбнулся абсолютно такой же блаженной младенческой улыбкой и попросил тоненьким голосом: «Ой! А можно подержать?!» Пару минут обнимал подушку, гладил и наконец со вздохом вернул ее обратно. А водитель?! Водитель, потный неразговорчивый качок в трениках?! У которого из захламленного бардачка я вытащила томик Артюра — да, Артюра! — Рембо и Гийома нашего Апполинера?! Когда ко мне вернулась способность говорить, я поинтересовалась: «Вася, кто у вас читает французскую поэзию?» И Вася с тихим достоинством ответил: «Я». Мужчины — удивительные создания. И все же в этом можно было бы усомниться. Если бы не Кузя. Кузя — это соседский попугай. Он живет у соседей пятнадцать лет. Поднимаясь по лестнице, встретилась с соседом. На лице его было написано потрясение. «Ты знаешь?! — спросил он меня. — Кузя снес яйцо!» Мужчины — невероятные создания. Да.
В Чехии какая-то катастрофа с грузинскими ресторанами. В одном нас накормили чудовищно невкусным пересушенным мясом (три разных блюда), плюс неадекватный официант, который вообще не понимал, зачем нам на троих три вилки. В другом мои приятели сделали заказ, одному ничего не принесли вообще, до конца обеда, но в счет аккуратно включили. Когда мы с подругой обменивались этими историями, я пафосно воскликнула: "как вообще грузин может не уметь работать с мясом???" На что подруга задумчиво заметила: "знаешь... я думаю им там экзамен устраивают в день восемнадцатилетия... и тех, кто провалил, с позором изгоняют из страны."
Мне папа постоянно говорил: "Никто за тебя замуж не выйдет, если ты даже борщ готовить не умеешь". После этого первое, что я спрашивала у парня - любит ли он борщ. И специально искала такого, который борщ ненавидит. Потом выросла, научилась готовить борщ и начала обижаться, что муж его не ест.
Я бы не сказал, что автору "Мэри Поппинс" Памеле Трэверс не нравился самый известный в мире образ ее героини - из фильма Диснея. "Не нравился" - не то слово. Она его ненавидела. Ненавидела тяжелой свинцовой нержавеющей ненавистью - так, как умеют ненавидеть только обманутые женщины. И, справедливости ради, у нее были к этому основания. Писатели привыкли к своей автономности. Любой писатель - сам себе фабрика, он производит свой продукт самостоятельно от начала и до конца, отвечает за все сам, и не зависит ни от кого, кроме собственного воображения. Памела Трэверс, кроме того, была изрядно зациклена на своем главном (если честно - единственном) творении - Мэри Поппинс. Oна даже своей постоянной художнице, Мэри Шепард, каждый раз детально расписывала - как и что надо рисовать. Больше всего она в этой жизни боялась, что однажды она не уследит и "ее прелесть" испортят. Но в 1938 году, на пике популярности книги "Мэри Поппинс", в ее жизни появился мужчина мечты миллионов людей - миллионер, киномагнат и безумно талантливый режиссер Уолт Дисней. Улыбаясь своей неотразимой улыбкой, он рассказал, что дал обещание своей маленькой дочери Диане снять фильм по ее любимой сказке про волшебную няню. - Нет, - сказала писательница, даже не дослушав. - Я не дам вам разрешения на съемки. - Как нет? - опешил Дисней, купавшийся в народной любви и не привыкший к отказам. - Вы даже условия не выслушаете? - Нет, - холодно подтвердила Памела Трэверс. - Вы всё испортите. И завершила разговор. Сказать, что Дисней был потрясен - это ничего не сказать. Но вот к чему он точно не привык - так это проигрывать. И киномагнат начал планомерную осаду писательницы. Дисней безбожно льстил Трэверс, обещал отчисления, от которых ему заранее становилось дурно, взывал к разуму и жалости... Я не знаю, причитал ли он: "Токмо волею пославшей мя дщери!" - но мог. Потому что осада затянулась не на годы даже - на десятилетия. Прошли тридцатые, началась Вторая мировая война, во время которой большинство проектов Диснея были заморожены. Но как только война закончилась, не привыкший проигрывать режиссер немедленно возобновил свои атаки на Трэверс. Нашла коса на камень - писательница стояла насмерть и не отступала ни на миллиметр. Дочь Диснея давно выросла, стала взрослой женщиной и плевать ей было на ту сказку, а эти двое все бодались и бодались. Заканчивались пятидесятые. Сцепившиеся упрямцы были близки к пенсионному возрасту. И тут Памела Трэверс сдалась. В конце пятидесятых ее материальное положение очень сильно пошатнулось. Громкая популярность Мэри Поппинс практически сошла на нет, старые книги почти забылись, а новые - не продавались. Проблемы с деньгами дошли до того, что она могла потерять дом, в котором жила. - Хорошо, - ледяным тоном сказала она в 1960 году. - Снимайте. Но у меня будет несколько условий... Дисней, который давно потерял надежду и держался на одном упрямстве, вздрогнул от неожиданности. Памела Трэверс выторговала себе царские условия. Гонорар в 100 тысяч долларов (тех еще, СТАРЫХ долларов 1960 года) Дисней платил сразу, а после выхода фильма должен был отчислять создательнице сказки еще 5% от прибыли. При этом Трэверс получала должность советника сценариста и, по сути, право согласовывать сценарий. И, главное - в фильме не должно быть никаких диснеевских мультиков! При этом в контракте ни одним словом не упоминалась Мэри Шепард - создательница визуального образа Мэри Поппинс, которого Дисней обещал придерживаться. Для уже немолодой художницы это стало настоящим ударом. Она искренне считала себя как минимум соавтором визуального образа Мэри Поппинс, Памелу Трэверс - своей давней подругой, ну и вообще привыкла к совсем другим отношениям между автором и иллюстратором. А оказалось, что она - никто. И это при том, что курносая Мэри в фильме была практически полной копией ее иллюстраций. Отношения старых подруг были испорчены навсегда, а на Диснея Мэри Шепард подала в суд, хотя юристы оценивали перспективы скептически. Но знаете что? Ее спасли ступни няни-волшебницы. На свою беду Дисней активно использовал и в фильме, и в рекламе фильма необычную постановку ног Мэри Поппинс. На музыкальных занятиях в моем детском саду она называлась "пятки вместе, носки врозь". Под прямым углом. Адвокаты Мэри Шепард предъявили десятки иллюстраций, доказывающих, что эту особенность чудесной няни кинематографисты заимствовали у художницы. Дисней суд проиграл, но в итоги заплатил какие-то крохи. Как писала биограф Мэри Шепард, профессор Маргарет Бэгули, "она получила за это всего около тысячи фунтов, что-то очень незначительное". "Я также нашла целую папку с перепиской, в которой Шепард рассказывает о том, как вынуждена была продавать оригиналы иллюстраций к "Мэри Поппинс" на Sotheby's, потому что ее дом нуждался в ремонте… это было просто ужасно. Шепард умерла в сентябре 2000 года, так и не получив признания за свою роль в воплощении такого знакового литературного и кинематографического персонажа". Но это все было потом, вернемся пока к съемкам фильма. Дисней снимал фильм, а Трэверс приехала в Штаты с инспекцией. В итоге ей не понравилось ничего. Ни-че-го! Ни песни. Ни танцы. Ни дурацкие ситуации, в которые периодически попадает Мэри. Дом считающих в книге копейки Бэнксов в фильме был слишком богатым. Миссис Бэнкс с какого-то рожна сделали суфражисткой, борющейся за права женщин. И, самое главное - откуда опять взялась эта сраная мультипликация в фильме??? Одной из считанных вещей, получивших одобрение писательницы, стала исполнительница главной роли. Памела Трэверс долго и пристально смотрела на кинодебютантку и звезду Бродвея Джули Эндрюс, потом, наконец, милостиво кивнула стоявшему рядом Диснею: "Ладно, в этом ты действительно шаришь". Но больше ей не понравилось ничего! В результате долгих скандалов Дисней частично согласился с требованиями "советника сценариста", пообещал убрать всю анимацию, выкинуть намеки на романтическую линию между Мэри и Бертом и скорректировать образы героев. В частности, сделать няню более жесткой и суровой - как в книге. Но после того, как удовлетворенная Памела Трэверс вернулась в Великобританию, Уолт Дисней забил на все свои обещания и сделал фильм ровно таким, каким он хотел его сделать. Про это знаменитое противостояние режиссера и писательницы в Америке даже сняли фильм "Спасти мистера Бэнкса". Если вы его не видели - посмотрите, он неплохой. Правда, как почти всякая голливудская продукция - это сказка. В жизни все было гораздо жестче. Памелу Трэверс даже не пригласили на премьеру. Она приехала за свой счет и с трудом добилась места в зале. В фильме главная героиня плачет во время просмотра, внутренне прозревая и понимая, как же она была не права и какой прекрасный фильм сделали по ее книге. В реальности писательница в зале тоже плакала, но это были страшные слезы бессилия жестоко обманутой женщины. Дальнейшее... Дальнейшее описывает в своих воспоминаниях Ричард Шерман, автор песен к фильму: "После премьеры она выследила Диснея на стоянке. Так! — громко произнесла она. — Первое, что нужно убрать — анимацию. Дисней холодно посмотрел на неё и сказал: "Памела, этот корабль уже отплыл". И прошёл мимо в сторону поклонников, оставив позади стареющую женщину в атласном платье и вечерних перчатках, которая приехала за 5 тысяч миль на мероприятие, которого так не хотела". Фильм стал бомбой и классикой мирового кино. При себестоимости в 6 миллионов долларов он собрал 103 миллиона. "Мэри Поппинс" получила 13 номинаций на "Оскар", 5 из них обернулись золотыми статуэтками. Популярность Мэри Поппинс в мире взлетела на недосягаемую ранее высоту. Причитающиеся 5% от сборов вылились для Памелы Трэверс в сумасшедшие деньги, но ощущение того, что ее вываляли в грязи, никуда не делось. Уолта Диснея она так никогда и не простила, и всю оставшуюся жизнь крайне жестко пресекала даже намеки на возможное продолжение сотрудничества. Великий режиссер и невероятно успешный бизнесмен навсегда потерял возможность продолжить свою самую многообещающую франшизу в художественном кино. Продолжение истории его компания сняла только через полвека после его смерти, в 2018 году, когда наследники умершей Памелы вопреки ее воле продали права. В общем, эта история не принесла счастья никому - у всех прибавилось денег, но все были злы и обижены. Единственным неоспоримым результатом этой череды искушений, ссор, предательств и обид, стал сам фильм "Мэри Поппинс".
