Поиск по автору:

Вертухаль власти

Многолетний опыт работы на рынке дал мне возможность чётко осознать соотношение между деньгами и временем: важно не сколько – важно когда.
Что делать сейчас: покупать или всё же продавать?
Рынок всегда прав, рынок всегда неправ; главное – где в этот момент будете вы.
© Олег Богданов

Уголовный элемент всегда был классово близок советской, а ныне российской власти.

Александр Иванов:
Московская осень, московская осень.
Темнеет так рано, темно уже в восемь.

В восемь, говоришь? А в пять не хочешь? А зимой вообще в четыре.

Завтра – первый день оставшейся жизни.

На коротких дистанциях всегда побеждает Зло, на длинных – Добро.
Не живи сиюминутным моментом, мысли стратегически. Переходи на сторону Добра.

Не при против природы!

Из всех пропастей самая глубокая – финансовая: в неё можно падать вечно.

– Мама, – кричит в трубку телефона дочь. – Уже два часа ночи, а мужа всё нет. Он, наверное, любовницу себе завёл!
– Доченька! Зачем сразу подозревать худшее? Может, он попал под машину и лежит в реанимации или в морге.

– Скажите, Яша дома?
– Пока дома.
– Почему пока?
– Вынос тела через пятнадцать минут.

Студент танцевал с девушкой и вдруг упал.
– Воды! Воды! – закричала девушка.
Прибежали с водой, поднесли к губам пострадавшего стакан. Он медленно открыл глаза и тихо прошептал:
– И хлеба.

Штирлиц дал маху, Мах дал дёру, Дёр тоже неплохо дрался.

Я искренне не понимаю, как в мире может уживаться искусственный интеллект и отключение горячей воды на 10 дней.

Двое приятелей сидят в баре, один другому говорит:
– Смотри, я понравился вон той девушке.
– С чего ты это взял?
– Она посмотрела на меня и улыбнулась.
– Когда я первый раз тебя увидел, то вообще ржал полчаса!

Подлецейский

Риэлтор рассказывает о загородном доме:
– Давайте сначала вы скажете свою цену, а мы просто от души посмеёмся, а потом всерьёз поговорим о сделке.

Мой доктор сказал мне, что я становлюсь глухим. Мне тяжело было это слышать.

Исповедую золотой американский принцип: нет налогам без представительства!

В завещании обязательно напишу о кремации. Очень, знаете ли, хочется развеяться.

– Хорошо ли в Армении с мясом?
– С мясом в Армении хорошо, а вот без мяса очень плохо!

Армянское радио спрашивают:
– Что такое бизнес по-русски?
– Это украсть ящик водки, продать его, а деньги пропить.

Встретились два психотерапевта.
— Вы знаете, — говорит один из них, — работу с каждым пациентом я начинаю с вопроса «играете ли вы в шахматы?» Если играет, я ему это запрещаю, если нет — я ему предписываю научиться играть.
— Почему?
— Не имею понятия, но до сих пор это всегда помогало.

Гражданская война. Белые ведут большевика на расстрел. Ночь. Ливень.
Большевик в тоске:
– Ну и погодка…
– Тебе то что, а нам ещё возвращаться…

Правда – первая жертва войны.

А y меня стипендия хоpошая. Маленькая такая, но хоpошая.

Дайте студенту точку опоры, и он тут же уснёт.

— Вы учили билет?
— Нет.
— Ответ кассира «Вкусно — и точка».

Любое обучение по сути – это тренировка памяти.

Сообщение о том, что российский мессенджер МАХ заработал, не дошло до адресата.

У пенсионерки было заикание, поэтому мошенникам она выдавала от 9 до 12 цифр из СМС.

Богатство Китая Сибирью прирастать будет.

Жена продавца микроволновок может одним касанием добавлять к сексу по 30 секунд.

В студенческом общежитии из холодильника была съедена даже лампочка.

Законы бывают хорошие, плохие и как сегодня в РФ.

Мир станет чище, когда нефтяные, газовые, химические и прочие промышленные предприятия перестанут засирать природу, а не когда ты уберёшь за собой во "Вкусно – и точка".

На день рождения жена подарила Друзю дополнительную минуту.

Учиться, учиться и ещё раз учиться — вот три вещи, которые абсолютно не совместимы.

У Валеры был вставной глаз, поэтому, когда он чихал, коту всегда было с чем поиграть.

Аукцион – это узаконенная спекуляция.
Параллельный импорт – это узаконенная контрабанда.

Нервный срыв – это неиссякаемый источник суперспособностей, или Как забить человека до смерти чайным пакетиком.

Учёные научились выращивать новые зубы.
Проходит двадцать лет, продукт выходит в массы, ты пробуешь, у тебя вырастают четыре новые восьмёрки, все четыре опять криво.

Почему планшеты потеряли популярность и что с ними стало

В 2010 году Стив Джобс вышел на сцену и объявил о начале новой эры — эпохи планшетных компьютеров. Журналисты писали о «революции», аналитики предрекали смерть ноутбуков, а покупатели выстраивались в очереди за iPad. Казалось, найдена идеальная формула: устройство больше смартфона, но компактнее ноутбука, которое изменит то, как мы работаем, учимся и развлекаемся.
Прошло чуть больше десяти лет, и планшеты превратились из предмета всеобщего вожделения в пылящиеся на полках гаджеты. Большинство людей забыли о своих «таблетках», переключившись на смартфоны с большими экранами. Те, кто всё ещё пользуется планшетами, превратили их в узкоспециализированные устройства.
Но что произошло с технологией, которой прочили роль «убийцы ноутбуков»? И почему планшеты так быстро потеряли актуальность? Давайте попробуем разобраться.

Как появились планшеты

Идея планшета появилась в 1968 году у учёного Алана Кэя из лаборатории Xerox PARC. Сначала он придумал KiddiComp — устройство, которое позволило бы детям взаимодействовать с цифровыми данными. Через четыре года он развил идею в Dynabook — портативное интерактивное устройство с плоским сенсорным экраном, беспроводной системой коммуникации и мультимедийными возможностями. В концепции предполагались текстовые редакторы и система рисования. Но технологии 1970-х не позволяли это сделать и проект не был завершён.
Первые коммерческие попытки начались в конце 1980-х. В 1987 году компания Linus Technologies выпустила Write-Top — четырёхкилограммовый монстр с функцией распознавания рукописного ввода. Но популярности он не получил — по некоторым данным, продали всего полторы тысячи штук.
Относительным прорывом стал GridPad 1900 от Grid Systems, выпущенный в 1989 году — первый коммерчески востребованный планшет. Устройство весом около 2 кг применялось в основном в корпоративных задачах. Систему распознавания рукописного ввода для него разработал Джефф Хокинс, который позже создал PalmPilot — ещё одно знаковое устройство в истории портативных технологий.
Apple в 1993 году выпустила Newton MessagePad — устройство, которое выглядело как из будущего. Но его система распознавания текста часто путала буквы, превращая записи в бессмыслицу, и Newton стал объектом для шуток в Кремниевой долине.
Новый этап в развитии планшетов начался в 2002 году, когда Microsoft запустила платформу Tablet PC. На её основе компании Fujitsu, HP, Toshiba и ViewSonic создали устройства с сенсорными экранами высокого разрешения. Они работали на Windows XP Tablet PC Edition — системе, специально разработанной для поддержки стилуса и рукописного ввода. Эти планшеты были шагом вперёд, но оставались громоздкими и дорогими.
Ближе всех к современному планшету, возможно, подобралась Sony. В 2004 году они выпустили VAIO U-50 — компактное устройство на Windows XP с сенсорным экраном. За шесть лет до первого iPad японцы создали прототип будущего, но стандартная Windows XP не была удобна для сенсорного управления, и Sony пришлось добавлять свои программы для работы со стилусом. Из-за высокой цены и сложности VAIO U-50 остался нишевым.
К концу 2000-х стало ясно: планшеты либо были игрушками с ограниченными функциями, либо громоздкими и неудобными. Нужен был кто-то, кто найдёт баланс между возможностями и удобством.

Революция iPad и золотая эра

27 января 2010 года Стив Джобс вышел на сцену конференц-центра в Сан-Франциско с тонкой пластиной в руках. «iPad — это магическое и революционное устройство», — объявил он. Журналисты в зале скептически переглядывались: ещё одна попытка реанимировать провальную категорию?
Но Джобс знал, что делал. Apple учла все ошибки предшественников: никаких стилусов, никаких попыток втиснуть настольную операционную систему в планшет. Вместо этого — iOS, адаптированная с iPhone, мультитач-управление пальцами и «устройства между смартфоном и ноутбуком». iPad решал конкретные задачи: веб-сёрфинг на диване, просмотр фильмов, чтение книг, простые игры.
Скептики ошиблись. За первые три месяца Apple продала три миллиона iPad. К марту 2011 года — уже 15 миллионов. Аналитики заговорили о «пост-ПК эре», журналисты писали некрологи ноутбукам. iPad не просто создал новую категорию устройств — он породил целую индустрию.
Конкуренты кинулись вдогонку. Samsung выпустила Galaxy Tab, Motorola — Xoom на Android 3.0 Honeycomb (специальной планшетной версии Android), Amazon запустила Kindle Fire. На выставке CES 2011 года анонсировали более 80 планшетов. Делали их все — от гигантов вроде Dell и HP до никому не известных китайских стартапов.
Пик наступил в 2012–2014 годах. В 2012-м продажи планшетов подскочили на 78%. Apple снимала сливки, контролируя больше половины рынка, но и конкуренты неплохо зарабатывали. Появились планшеты на любой вкус: семидюймовые «мини», 10-дюймовые «стандарт», дешёвые на Android и премиальные на iOS.
Планшеты казались идеальным решением. Легче ноутбука, больше смартфона, проще в использовании, чем компьютер. Однако благополучие оказалось недолгим.

Причины упадка

Уже в 2015 году продажи планшетов резко упали. По сравнению с пиковым 2014 годом — аж в три раза. Устройства, которым ещё недавно пророчили роль «убийц ноутбуков», сами оказались на грани исчезновения. Но почему?
Главный удар планшетам нанесли смартфоны. В 2010 году, когда появился первый iPad, обычный телефон имел скромный экран 3,5 дюйма. Планшет казался гигантом — разница была очевидной. Но смартфоны быстро росли.
В 2012 году Samsung выпустила Galaxy Note с 5,3-дюймовым экраном. Журналисты окрестили его «фаблетом» — гибридом телефона и планшета. Поначалу казалось нелепым прикладывать такую махину к уху, но покупатели оценили большой экран.
К 2014-2015 годам фаблеты с диагональю 5,5-6 дюймов стали нормой. Когда Apple выпустила iPhone 6 Plus, разница с планшетами стала несущественной. Потребители быстро поняли простую логику: зачем носить два устройства, если большой смартфон справляется с просмотром видео, чтением и играми почти так же хорошо? При этом телефон всегда в кармане, а планшет требует сумки. Тим Кук позже честно признал: «Вероятно, есть определённый уровень каннибализации между iPhone с одной стороны и iPad с другой».
Но фаблеты были не единственной проблемой. Вторая проблема оказалась парадоксальной — планшеты стали жертвами собственного качества. В отличие от смартфонов, которые пользователи меняли каждые 1-2 года, планшеты работали по 3-4 года без заметной потери производительности. Семья покупала iPad в 2012 году, и к 2016-му он всё ещё отлично справлялся с основными задачами: YouTube, чтение книг, простые игры. Более того, старые планшеты передавались внутри семьи — от родителей к детям, от детей к бабушкам. Для типичных задач — email, социальные сети, видео — даже трёхлетний планшет оставался вполне пригодным. «Цикл обновления длиннее iPhone, примерно между смартфоном и ПК», — констатировал Тим Кук в 2015 году. Производители, рассчитывавшие на ежегодные обновления, получили затоваривание складов.
Одновременно с атакой смартфонов наступали и эволюционировавшие ноутбуки. Intel запустила программу Ultrabook, и появились тонкие лёгкие лэптопы, которые весили ненамного больше iPad с клавиатурой, но предлагали полную функциональность ПК. Google выпустила дешёвые Chromebook — простые ноутбуки, которые стоили как планшеты среднего класса, но имели настоящую клавиатуру и привычную рабочую среду.
Особенно болезненной оказалась ценовая конкуренция. Планшеты попали в настоящую ловушку. Возьмём конкретный пример: в 2015 году MacBook Air стоил 999 долларов. iPad Air с аналогичным объёмом памяти обходился в 749 долларов, плюс клавиатура за 129-299 долларов. Итого получалось как минимум сравнимо, а по удобству MacBook однозначно выигрывал — это цельное устройство против набора отдельных аксессуаров. Парадокс был очевиден: планшеты с характеристиками, сопоставимыми с ноутбуками, стоили дороже при меньшей производительности и функциональности.
Ситуация усугублялась китайской экспансией. К 2017 году более половины продаж планшетов переместилось в нижний ценовой сегмент — от 3 до 8 тысяч рублей, где доминировали Huawei, Lenovo и десятки малоизвестных китайских брендов. Западные производители не могли конкурировать с китайцами, производившими планшеты почти по себестоимости, и ушли в премиальный сегмент с ограниченной аудиторией.
Проблему усугубляло отсутствие инноваций. К 2014 году презентации новых планшетов стали предсказуемо скучными. Процессор на 20% быстрее, экран на 15% ярче, корпус на 2 мм тоньше — никаких революционных изменений.
В 2016 году компания Deloitte провела показательный опрос: 30 тысяч респондентов попросили выбрать наиболее подходящие устройства для 15 различных видов деятельности — от просмотра телевидения до видеочатов и онлайн-покупок. Результат оказался сокрушительным: планшет не стал предпочтительным устройством ни в одной категории.
В попытке переломить ситуацию производители отчаянно пытались спасти категорию, позиционируя планшеты как замену ПК. Apple рекламировала iPad Pro слоганом "Твой следующий компьютер — это не компьютер". Microsoft выпустила Surface — гибриды планшета и ноутбука. Samsung предложила DeX — режим превращения планшета в desktop.
Однако реальность оказалась жёстче маркетинговых обещаний. Планшеты страдали от фундаментальных ограничений: мало портов, урезанные операционные системы, неудобство длительного набора текста на виртуальной клавиатуре. Даже с внешней клавиатурой они оставались компромиссом — не такими мобильными, как смартфоны, и не такими функциональными, как ноутбуки.

Где сейчас используют планшеты?

Парадоксально, но крах массового рынка привёл к интересной эволюции: планшеты перестали быть универсальными и стали узкоспециализированными устройствами.
Самая популярная ниша — медиапотребление. Планшеты с большими экранами превратились в портативные кинотеатры. Galaxy Tab S10 Ultra с 14,6-дюймовым дисплеем идеально подходит для просмотра фильмов в поездках, сериалов на даче, YouTube на кухне.
Вторая устоявшаяся ниша — детские устройства. Родители покупают планшеты как безопасную альтернативу смартфонам: большой экран для мультиков, развивающие игры, приложения для рисования, но без соблазна звонить друзьям или зависать в социальных сетях. Производители отреагировали выпуском специализированных детских моделей с прочными корпусами и родительским контролем.
Третья ниша — творчество. Устройства с поддержкой стилуса превратились в профессиональный инструмент для художников, дизайнеров, архитекторов. Приложения вроде Procreate и Adobe Fresco достигли профессионального уровня, и многие иллюстраторы стали использовать их наравне с традиционными графическими решениями от Wacom. Для творческих людей такие устройства стали цифровой доской или мольбертом.
Корпоративный сегмент тоже адаптировался под новые реалии. Продавцы используют iPad для презентаций клиентам, врачи — для ведения электронных карт пациентов, официанты в ресторанах — для приёма заказов. В образовании планшеты закрепились как интерактивные учебники, особенно после пандемии COVID-19, когда потребовалось массовое оснащение для удалённого обучения.
2025 год показывает, что рынок планшетов может стабилизироваться и даже расти в своих нишах. По данным Canalys, в первом квартале поставки увеличились на 8,5%, а во втором — на 9% по сравнению с 2024 годом. Рост поддерживается обновлением старых устройств, внедрением искусственного интеллекта и 5G, а также спросом в образовательном секторе. Лидирует Apple, за ней следуют Samsung, Huawei, Lenovo и Xiaomi.

Гриффины стебутся над Терминатором-2

Дожили!
Священник Сильченков: мастурбировать можно только с благословения духовника

На своём YouTube-канале священник Игорь Сильченков сделал заявление, что акт мастурбации является грехом, однако может быть позволен с благословения духовника.
Однако в рамках пастырской практики допускается исключительный случай, когда данное действие может быть совершено без страстного умысла – исключительно как вынужденная медицинская или юридическая процедура.
Священник отметил, что врачи, не знакомые с основами духовной жизни, могут давать рекомендации, противоречащие нормам христианской морали.
Настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в Алуште Игорь Сильченков рассказал о правилах мастурбации. По его словам, "нельзя заниматься рукоблудием ни для здоровья, ни для чего-либо другого".
Интересно, а писать и какать – это не грех? Я вот уже не уверен.

Скорая так долго ехала, что успела только на сорок дней.

Молодожён спрашивает у своей жены:
– Скажи, милая, сколько ты знала парней до меня?
Молчание. Через час он спрашивает:
– Ты всё ещё сердишься?
– Нет, я всё ещё считаю.

Водку пить не люблю.
Но состояние лёгкого опьянения мне весьма нравится.

Внук так сильно чавкал, что бабка вспомнила, как в детстве бегала по болотам.

Женщина прежде всего должна быть неизбалованной.

Михаил Шуфутинский получил гражданство России. Вот тебе, бабушка, и третье сентября.