Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Рассказчик: Максим Камерер
По убыванию: %, гг., S ; По возрастанию: %, гг., S
Распаковано воспоминание. Тот что повыше на фото (погоняло Грузин) выходит поутру из клуба и несет на ладошке маааленькую кучку травки. Глядя на нее ласково-ласково. Бегемот -ему: -Грузиииииин! -А?! (Испуганно) -Покурим? На лице грузина гамма чувств. И хочется дома покурить , и мало, и жалко, но грузинство перевешивает. -А давай! Забивай! Бегин принимает кучку голимой шалы, нюхает ее брезгливо и высыпает на землю. -Говно.
У грузина лицо человека, потерявшего разом всю родню и веру в человечину. Вот вот случится страшное. Звучит тревожная музыка (Сейчас прольется чья-то кровь!)
Бегин открывает багажник, там шишки. Маслянистые. Пахучие. Мохнатые. Высший класс. Гранд Крю. Кило 2. Только привезли из Ашхабаду. Грузин раздираем такими сильными чувствами, что близок к умоисступлению. -Ладошки подставляй! Грузин механически тянет ладони . Бегемот насыпает с горкой. У Грузина вид человека, что полез почесать себе жопу и вынул « Кулиннан» Непередаваемая гамма чувств. Бегемот тут же задувает ему в пасть паровоз. Еще один.
Грузина рвет в тряпки. Везем его домой: в таком состоянии его нельзя выпускать в люди. По дороге он рассказывает анекдоты , да так, что я чуть не улетел в Москва реку. Довезли, утерли слезы, перекрестили его горбатую спину и уехали. Через пару дней встречаем его в клубе. -Вы чего мне дали?!!! -?!!!! -Я домой только к вечеру попал! Меня соседи за ебанутого теперь держат! -Мы ж тебя до подьезда довезли! -Ну вот! Иду я к подьезду, а там пачка Мальборо на земле лежит! Целая! -Ну? -Ну я и подумал, что раз кто то сигареты выронил, то что? -Что? -Он и кошелек потерял! Логично? -Железная логика! Ноль возражений! -Ну вот ползаю я по двору третий час, ищу кошелек, выходит сосед,смотрит как я на карачках по кустам шарюсь, и , мол, здорово, Грузин, чего ищешь? -Кошелек, говорю. -Потерял? -НЕТ!
Ты бы видел его глаза. Он теперь со мной в одном лифте не ездит. И соседям рассказал, паскуда, они от меня тоже шарахаются.
"Общался со оставшимся в строю старшим поколением. Им трудно со мной. Они провели лучшие годы своей жизни между дьяволом и пропастью, прижимаясь к дьяволу, чтобы не упасть в пропасть, или падая в пропасть, чтобы не прижиматься к дьяволу. А тут я ангелом светленьким сверху прилетаю, чтобы оценивать их жизни. А они не продавали взбитые сливки в развес, раскладывая их в кружевные коробочки под альпийской голубизной. Они другим всю жизнь промышляли. Они своими заусенцами могут и сейчас с меня шкуру снять. Им меня принять трудно. Они смотрят на меня. "Понимаешь, Джон", - говорят они взглядом, - "когда к нам прилетал такой же как и ты в 52-м году, мы предприняли кое-какие действия, по итогам которым суд решал: сколько тысяч ударов палкой получат только свидетели этих действий..Что уж тут про остальных-то участников говорить? Как-то так, что ли...Не знаем, как это получше тебе обрисовать. Улетал бы ты, родимый".
Мне с моими младшими легче, конечно. Я им прямо говорю через запертую дверь: обиду на вас не держу, поэтому платить вам не буду. Логика в этой конструкции хромает, но им и этого достаточно. Им смысл не очень важен. Они заворожены интонацией и ритмом. Я же в это время топором в косяк хреначу. Старшее поколение - для меня загадка. А младшее - для меня каша."
