Предупреждение: у нас есть цензура и предварительный отбор публикуемых материалов. Анекдоты здесь бывают... какие угодно. Если вам это не нравится, пожалуйста, покиньте сайт.18+
Лучшие анекдоты, истории и фразы зарегистрированных пользователей
По убыванию: гг., %, S ; По возрастанию: гг., %, S
Три приятеля прогуливали лекцию. Не думайте о них плохо – эти трое совершенно нормальные студенты, впоследствии окончившие институт с красными дипломами. Лекция была по научному коммунизму, а последняя кружка пива, выпитая в перерыве в "пнях" (пни - пивная напротив института) - немного лишней. Опоздав к началу лекции, друзья скрашивали жизнь неторопливой мужской беседой в укромном уголке института. Где и были застуканы КООДом (Комсомольский Оперативный Отряд Дружинников). В завязавшейся словесной перепалке победу одержали шестеро КООДовцев. А в возникшей потасовке первый раунд выиграли друзья – один мастер спорта и полутяж, второй КМС, но легкого веса, третий просто помогал. Во втором раунде к противникам подтянулось подкрепление в виде проректора по режиму, которого бить было не то что бы несподручно, а как-то неправильно. Друзья сдались непобежденными и были препровождены и переписаны. Третий раунд был на следующий день. Первую лекцию преподаватель и декан начал воспитательной речью: - Вчера стены нашего института, этого святого источника знаний, омрачились безобразной дракой, учиненной вашими товарищами. Где эти трое? Пусть они встанут. И стоя примут общественное порицание и осуждение. Троица поднялась. В течение пятнадцати минут речь декана, призывавшего на головы провинившихся кары небесные, партийно-комсомольские и общественные, сопровождалась только их мужественным сопением. - А теперь, - сказал декан, завершая обличение, - пусть встанут староста, комсорг и профорг и прилюдно расскажут, как они допустили такие вопиющие пробелы в воспитательной работе. Почему они не встают? Их что, нет на лекции? Староста, комсорг и профорг на лекции были, но встать не могли. Очень трудно встать, если уже стоишь.
Если кто бывал летом в зоопарке, то знает, что редкий зверь выглядит так, как он мог бы выглядеть на воле. Бедные животные, страдая от жары, забиваются в свои домики или углы клеток, где есть тень, и в большинстве своем спят, похожие на сваленные в углу тряпки. Грустное зрелище. В тот день мы гуляли с дочерью по зоопарку, когда жужжащую мухами тишину разорвал мощный рык какого-то зверя. Рычанье то затихало, то возобновлялось с удвоенной силой. Посетители, подхватив детей, шли на звук. Рычали в тигриной клетке. Здоровенный уссурийский красавец, кося глазом на зрителей, делал все, чтобы привлечь к себе внимание. Он быстро передвигался по клетке и периодически гортанно порыкивал. Иногда становился на задние лапы и точил когти о стоящее в клетке дерево. Светлое брюхо его лоснилось, а под полосатой шкурой перекатывались мышцы. Это был ТИГР, завораживающий своей красотой и мощью. На расстоянии метров двух от клетки был металлический заборчик, сдерживавший напиравших людей. К заборчику было не пробиться. Мы с дочерью встали на бордюр за спинами более проворных зрителей. Привлеченные активностью животного, родители поднимали повыше детей и, тыкая в зверя пальцами, рассказывали все, что знали или тут же придумывали о тиграх. Возле нас стоял маленький мальчик и мучил папу вопросами: "Почему у тигра полоски? Зачем в клетке дерево растет, ведь тигр не птичка? Почему такие толстые прутья у клетки?" Страдающий от жары папаша отвечал что-то нечленораздельное и частенько невпопад. Потом мальчик задал вопрос, который напрочь поставил мужика в тупик: "Почему нельзя к клетке близко подходить, если тигр не может оттуда вылезти?" Все, что папаша смог придумать, так это то, что тигр может просунуть лапу и поцарапать. У мальчонки нашлась куча доводов, начиная с того, что лапы у тигра коротки, кончая тем, что уж он-то убежать успеет. Пацан стоял и нудил, что хочет пролезть за металлический забор поближе к клетке и дать тигру булочку. Он утомил не только папу, но и окружающих. Тем временем тигр, собрав вокруг клетки огромную толпу, остановился и внимательно оглядел зрителей. Казалось, что он oстался доволен осмотром. Затем он развернулся к публике задом, поднял вверх хвост. По хвосту пробежала судорога, и по первому ряду зрителей ударила мощная вонючая струя. Вы когда-нибудь видели, как коты метят свою территорию? У кошачьих под хвостом находятся специальные железы, вырабатывающие очень стойкий с едким запахом секрет. В квартиру, где живет половозрелый некастрированный кот, бывает просто не войти из-за удушающей вони. Но это кот. Он маленький. И весит от трех до десяти килограммов. А здесь здоровенный, раз в сто больше зверь. Все, кто стоял в первых рядах у заборчика, хором взвизгнули и подались назад. Однако сзади тоже были люди. Образовалась легкая паника. Тем временем тигр оглянулся с довольным видом на дело своих лап и, слегка изменив угол атаки, выпустил вторую струю, правда, уже слабее первой. Толпа стремительно рассасывалась. Тем, на кого не попало, было весело. Разбегаясь в стороны, они брезгливо обходили «счастливчиков, ранее любовавшихся тигром вблизи. Те, кого зацепило, очень ругались и дурно пахли. Тигр, довольно рыкнул в последний раз, развалился на полу клетки и, хитро сощурившись, с довольной мордой наблюдал за суетой. А папаша, наклонившись к переставшему ныть пацану, наконец-то родил совершенно фантастический ответ: - Понял, почему нельзя близко к клетке подходить? Потому, что тигр писает далеко.
Давно это было, в начале восьмидесятых, но вспомнилось… Мы с братом, навестив мать в Комарово (нет, не в том, что «На недельку, до второго…»), возвращались в Ленинград. Погрузились в местный поезд-подкидыш, состоящий из трёх стареньких вагонов, таких теперь нигде уже нет, откупорили портвейн. До узловой станции, где надо было пересесть в ночной скорый на Ленинград, ещё несколько часов. Лето, ранний вечер, полупустой вагон, портвейн, закуска, неспешный разговор, колёса весело стучат. Лес, поля, мосты через речки (на них колёса стучат по-особенному), провинциальные песчаные перроны… Едем… Хорошо.
Часа через полтора остановились на очередной станции, маленькая такая, даже вокзала нормального нет. Я в окно посмотрел, а там, прямо напротив меня, стоит длинноногая девчонка в лёгком платье, а низкое уже солнце так сзади её освещает, что просто неописуемой красоты картина получается. Платьице короткое, да ещё солнцем просвеченное, а девчонка молоденькая и очень симпатичная: юная нимфа в золотистом ореоле. Вокруг озабоченные тётки с сумками, мужики сельские полупьяные, а она стоит эдак независимо, типа встречает кого-то. На самом-то деле, конечно, просто пришла «к поезду» – нехитрое периферийное развлечение: пассажирские поезда два раза в день ходят, утром и вечером, вечерний поезд – повод для местных аборигенов «выйти в люди», время сбора молодёжи. И тут девчонка глаза на меня подняла. А я, восхищённый, не удержался и… Вот как дальше написать? «Показал ей большой палец?» Пошловато звучит. Начинаю понимать писателей. Хочешь рассказать про высокие чувства, яркие эмоции и красивые жесты, а слова подводят... Короче, я показал ей руку, сжатую в кулак, с оттопыренным до предела большим пальцем. Хороша, мол, красотка!
Девчонка чуть отвернулась, делая вид, что ничего не замечает, потом снова на меня посмотрела, потом попыталась нахмуриться, одновременно её веснушчатая физиономия начала расплываться в улыбке и, наконец, глядя на меня, она заулыбалась по-настоящему. Открыто, благодарно и радостно. Немая картина за окном стала абсолютно совершенной и завершённой: девчонка счастливо улыбалась мне, а на лице её читалось: «Да, это я! Да, вот я какая! Спасибо, что заметил!». Поезд тронулся, брат лукаво подмигнул мне, и мы накатили ещё по полстаканчика.
Счастливые минуты. Мы их не замечаем, лишь иногда, через много лет, понимаем, что это были они. Залитый закатным солнцем жёлтый перрон, гордая свой юной красотой девочка, оставшаяся на нём, весёлое постукивание вагонных колёс и живой брат Колька рядом…
Я опять напросился в гости к доктору исторических наук, профессору Марии Сергеевне. Всегда к ней напрашиваюсь, когда нужна срочная консультация по сложному историческому вопросу, а интернет абсолютно не в курсе дела. Мария Сергеевна – маленькая семидесятипятилетняя старушка с вечной «беломориной» в зубах, не вынимая папиросу изо рта и умудрившись не обжечь, она поцеловала меня в щёку, взяла тортик и повела в комнату. Минут через двадцать к нам заглянул старичок – муж Марии Сергеевны. Поздоровался и, картинно заткнув нос, недовольно сказал:
- Маша, ты-то ладно, но зачем же гостя так обкуривать, посмотри, он уже весь зелёный от твоей дымины.
Старушка поднялась с кресла, подошла к мужу, ловко перекатила во рту папиросу, сделала торжественно-грустное лицо и вдруг начала руками изображать небольшие плавательные движения, вроде как брассом. Старичок посмотрел очень строго, потом неожиданно рассмеялся, поцеловал жену в лоб, сказал: - «Маша, ты - дурында» и вышел из комнаты. Мы вернулись к нашим Персидским царям, но Мария Сергеевна вдруг перебила меня и говорит:
- А ведь со стороны я действительно выглядела как дурында: мужу не нравится мой табачный дым, а я ему показываю - плыви, мол, отсюда. На самом деле – это очень древняя история. Однажды, больше сорока лет тому назад, мы с мужем на «Запорожце» поехали дикарями в Крым. Это было наше свадебное путешествие. Скалы, море, палатка, вокруг ни души. Красота. Чего ещё желать? Незаметно пролетел месяц и наступил последний вечер, утром на рассвете нужно уезжать. Час ночи, луна за облаками, на море лёгкая рябь. Пока я спала, муж решил немного искупаться напоследок, попрощаться с морем. Он и сейчас как рыба плавает, а тогда и вообще был капитаном университетской ватерпольной команды. Заплыл, значит, мой муж метров на триста, полежал на воде, понырял, чувствует – холодновато стало, пора бы и возвращаться. Но тут он осознал, что после ныряний, не очень-то соображает - где горизонт, а где берег? Куда плыть? В темноте даже собственных рук не видно. Пробовал плавать зигзагами, вдруг берег нащупает, да где там, ориентиров никаких, получались не зигзаги, а неизвестно что. Пробовал кричать, тоже толку никакого, палатка наша за горкой, да еще и ветер свищет. Кричи – не кричи, только силы тратить. А до рассвета ещё очень далеко, продержаться нереально, замёрзнешь. В общем, дело – труба. И вот, когда мой бедный муж уже начал прощаться с жизнью, вдруг, далеко-далеко, он заметил спасительный огонёк: а это его любимая молодая жена Мария Сергеевна проснулась и попёрлась к морю покурить, подальше от палатки, чтобы не застукал строгий, некурящий муж. И когда он, полуживой, выполз на берег, отплевался, отдышался, то на радостях клятвенно пообещал, что больше ни разу в жизни, до конца своих дней не упрекнёт меня за курение. Пока, вроде, держится…
ВОТ ТАК КОТ! Знакомая рассказала. У них живёт кот, причём весьма чистоплотный. И они с мужем приучили его ходить на унитаз, но не просто ходить, а ещё и смывать за собой! Её муж долго регулировал сливной механизм, чтобы кнопка мягко шла. И вот как-то в один из дней хозяйка заметила, что кот, зашедший "по своим делам", что-то долго не выходит. Заглянув в сортир, она была в шоке. Кот в течение этого времени нажимал на слив, прислушивался и нажимал повторно. Оказывается, в тот день на два часа отключили холодную воду!..
В конце прошлого века, примерно в начале последнего десятилетия, государство обратило свой взор на суетящихся под ногами мелких торговцев. Оно пригляделось, скривилось и родило постановление «О проведении расчетов через контрольно - кассовые машины в мелкорозничной торговой сети». Что в переводе означало - в самом занюханном ларьке и палатке должен стоять кассовый аппарат. Истекали последние дни «последнего китайского предупреждения» властей. После чего менты получали команду «фас» и должны были начаться массовые акции по изъятию товара и лишению патентов и лицензий. В радостном ожидании в отделениях готовились к приемке материальных ценностей. Освобождали места, выгоняя из «обезьянников» бомжей. Заранее делили объекты, выбирая пожирней. Противная сторона тоже суетилась, им было жалко делиться с захребетниками. Как и положено любому постановлению, это было принято через ..., в общем, непродуманно. В свободной продаже кассовых аппаратов не было. Как не было и сервисных центров. Не было н-и-ч-е-г-о. Те, кто мог себе позволить, скупал по умирающим государственным магазинам списанные аппараты, которые тут же приобрели ни с чем не сопоставимую цену. «Дяди Васи», обслуживавшие аппараты от «Рембыттехники», были нарасхват. Становилось тревожно. Что могли знать о кассовых аппаратах два инженера, волею случая ставшие ларечниками? Только то, что для него нужна бумажная лента, которая, трансформируясь в кассовый чек, отодвигает ментовские репрессии. То, что есть какая-то связь между кассовым аппаратом и уплатой налогов, мы не подозревали. Но мы были технарями и провели аналогии. Единственным предметом, за исключением оригинала, который выплевывал подобие чеков, оказался калькулятор с принтером. Чек получался как настоящий. После выпитого литра, знакомый налоговый инспектор, прихватив на вынос бутылку коньяка для себя, конфеты для жены и тортик для бабушки, выдал официальный документ. Значилось в нем примерно следующее: калькулятор «Ситизен», № 4536636, временно, сроком на полгода признать кассовым аппаратом и разрешить его использование по адресу..., в соответствии... и на основании.... В общем, серьезная была бумага. С печатью районной налоговой инспекции. Я думаю, что ее удалось получить только потому, что инспектор, бывший заводской бухгалтер, тоже не очень хорошо понимал, что такое «кассовый аппарат». Тем не менее, за день до времени «Ч», под хихиканье соседей мы выдавали чеки, отпечатанные на маленьком принтере калькулятора. Первым не выдержал «хазаин» соседнего ларька Ахмед - ''Слюшай, а что завтра дэлать будэшь?''. Мы с гордостью достали купленную бумагу. Ахмед, сделав вид, что умеет читать, оценил красоту печатей и пошел куда-то звонить. Через полчаса он появился вновь и сказал, что ему завтра «такой бумага сдэлают, толко машинка этот нужен». Надо заметить, что в те годы купить бытовую технику можно было только на толкучке, в комиссионках или в маленьких подвальных зародышах нынешних технических монстров. За углом как раз такой и был. И продавались там калькуляторы по 50 долларов за штуку. Нам не хотелось никуда идти, а Ахмед упорно не понимал, за какой угол нужно свернуть. Однако он был по-восточному убедителен и стодолларовая купюра, приятно зашуршав в кармане, поборола нашу лень. Мы купили Ахмеду калькулятор, заработав за 10 минут 100 процентов чистой прибыли от чужих денег. Через некоторое время Ахмед появился вновь, уже с 200 долларами, и мы стали еще богаче. «Добрый» кавказец продавал своим землякам калькуляторы по 200 долларов с предоплатой и брал на себя обязательства по их регистрации. Гордый кавказский мужчина не хотел ничего слушать о том, что калькулятор - это не совсем кассовый аппарат. Ему обещали «сдэлать бумага» и знать больше он ничего не хотел. А наше дело маленькое - мы предупредили, что если аппараты не зарегистрируют, то подставлять лицо для битья придется самому Ахмеду. Нам платят за калькулятор, мы калькулятор и продаем. А то, что по пути он становится кассовым аппаратом, проблемы нашего оптовика и его покупателей. Раз десять мы приходили в подвальчик, где продавались калькуляторы. Глядя на растерянные лица продавцов, мы расцветали улыбкой. Нас уже узнавали. Было хорошо и доллары оттягивали карманы. Уже хотелось нанять секретаршу для общения с Ахмедом и мальчика, чтобы бегал в магазин. И что самое интересное, мы могли себе это позволить. Во время одиннадцатого забега в подвал к нам подошел управляющий и пригласил в кабинет директора. Секретарша принесла кофе, а директор налил коньяка - мечты осуществлялись. "Мужики, - начал директор, - куда вы деваете калькуляторы?" Из краткой и эмоциональной речи мы поняли, что калькуляторы с принтером до сегодняшнего дня были не самым ходовым товаром. Держали их для ассортимента. Непонятный ажиотаж навевал на мысль о закупке очередной партии. Причем, судя по темпам продаж, большой партии. Радостно перебивая друг друга, мы рассказали нашу удивительную историю. Директор хохотал вместе с нами. Улыбалась секретарша. "Так значит «кассовый аппарат»?",- повторял директор и заливался счастливым смехом, хлопая себя пухлыми ручками по коленкам. Расстались мы почти друзьями. А возле ларька нас ожидал Ахмед. Он забрал калькуляторы и вручил деньги за следующую партию. Мы попили пивка и двинулись по натоптанной тропе в технический подвальчик. Вот тут то и наступил облом. Мы пострадали от своей наивности. Вывалив деньги на прилавок, мы заказали аппараты. "У вас не хватает", - сказала девочка, с которой мы сегодня не раз мило чирикали. Мы удивились. Пересчитали, все в порядке. Девочка, пряча глаза, показала на витрину. Там возле калькуляторов лежал новый наспех выписанный ценник «Кассовый аппарат «Ситизен», цена 100 долларов». Стало обидно. Мы били себя кулаками в грудь и кричали: "Да это же мы! Это мы открыли тему! Дайте скидку". Продавцы нас не узнавали и как-то сконфуженно отворачивались в сторону. Оказалось, что директор уехал, а продавцы при всем к нам уважении..., в общем, болтать нам надо было меньше. Обиженные, мы покинули подвал и вернули деньги Ахмеду. Однако у Ахмеда оставались обязательства по отношению к своим покупателям. Мы взяли его за руку и подвели его к магазину, на стекле которого уже красовалось огромное объявление «Дешевые кассовые аппараты. Всего 100 долларов за штуку». Ахмед купил последнюю за сегодняшний день пару калькуляторов и больше в тот день никто ничего у него не заказывал. Все земляки Ахмеда в округе были удовлетворены. А вечером следующего дня, проходя мимо «кинувшего» нас магазинчика, мы остановились, заинтригованные. У входа угрожающе клубилась толпа горячих кавказских парней. В руках у каждого было по одному, по два калькулятора. В помещении бурлило и громко кричали. Продавец в белой рубашке судорожно отрывал добротно приклеенный плакатик. Возглавлял это шоу Ахмед, которого днем с позором изгнали из налоговой инспекции с паспортами всех закупленных калькуляторов. Он радостно подмигнул нам: - Слюшай, дырэктор савсэм дурак. За базар нэ отвэчает. Сам на окнэ повэсил, что кассы продает, а это калкулатор. Его даже налоговая нэ рэгистрирует, - Ахмед радостно засверкал чудом уцелевшими после аферы золотыми зубами, - Уже обэщал забрат назад по 250 долларов за машину. Михаил.
"Благородно только то, что бескорыстно" (Жан де Лабрюйер)
Я сидел в машине на стоянке, ждал сына из кино и слушал радио.
В соседнем авто, точно так же скучал мужик и, как потом оказалось, тоже пережидал полнометражный мультик.
Вдруг, этот мужик вылез из машины, подошел к соседней, подложил ей под дворник какую-то бумажку и вернулся обратно к себе.
Это было по меньшей мере странно, во первых – та машина никак не могла мешать мужику выехать, да и вообще она никому не мешала. Все это было похоже на какую-то подставу. Я не поленился, вылез из своей машины и демонстративно отправился читать записку:
«Уважаемый водитель!
На вашем автомобиле разбит левый, задний фонарь повторителей поворотов, а это небезопасно и может привести к аварии.
Срочно замените!»
Поморгав, я сложил записку и вернул ее обратно под дворник, а мужик уже высунулся из своей машины и спросил:
- Уважаемый, у вас ко мне какие-то вопросы?
Слово за слово и мы разговорились, мужик оказался ГИБДД-ешником и судя по записке – не самым плохим человеком.
Он говорил, а я все больше слушал, так мы полтора часа и скоротали.
На какие только аварии его не вызывали: и напополам разорванные автобусы и мотоциклисты влетающие в окна жилых домов и мальчики налево – девочки направо (причем все без голов) и много чего еще. Ужас.
Но больше других, запала мне в душу его история про одну, ну совсем невзрачную аварию:
- Выехал я на место, вижу: слева сзади к ЗиЛ-ку с солдатами притерлась «девятка».
Все живы и здоровы, у ЗиЛа – естественно ни одной царапины, да и какие там царапины, если контакт произошел не выше колеса, а у «девятки»: правое крыло, стойка, трещина на лобовом стекле, зеркало, ну и по мелочи…
Начинаю опрашивать водителей, хотя и так ясно, что грузовик ехал прямо, никуда не сворачивал, а легковая неудачно перестраивалась и нарвалась на его заднее колесо. Да и водитель «девятки» со своим пассажиром, студенты – очкарики, что-то такое мямлили: - «Ехали-ехали, не заметили как получилось, а тут неожиданно - бах и все…»
Дошла очередь до солдата – водителя ЗиЛ-ка, а он вдруг и заявляет:
- Товарищ инспектор, в аварии виноват только я, «девятка» не виновата – это я сдуру в зеркало не посмотрел, рулем влево крутанул и черпанул ее…
Тут вмешался лейтенант – старший машины:
- Кузнецов, ты что, сдурел!? Как это? Я же все видел, они виноваты, мы ехали прямо и никуда не сворачивали!
- Нет, товарищ лейтенант, я же был за рулем, я лучше знаю.
- Кузнецов, ты что говоришь? Да я тебя с машины сниму, до дембеля будешь в нарядах гнить!
- Снимайте, товарищ старший лейтенант, хоть сейчас, только во всей части, у меня одного права категории «С». Сами будете на этой раздолбайке ездить?
- Кузнецов – это же Ч.П. и пятно на часть, ты это понимаешь?
- Понимаю, больше не повторится, но в этой аварии виноват я.
Тут из кузова ЗиЛ-а повыпрыгивали солдаты, обступили меня и вразнобой заговорили: - «Так и было, «девятка» не при делах, виноват наш Кузнецов, мы все видели…»
Делать нечего, составил я схему, оформил все, а самому слегка не по себе, от того, что чего-то недопонимаю.
Ну, допустим - «девятка» не виновата, что вряд ли, но ведь вся ситуация в пользу водителя - солдата, ему даже оправдываться не нужно было, сказал бы: - «Не видел, не знаю…» и все, и я бы обвинил студентов на легковой. Да и его товарищи по оружию повели себя очень странно – сдали с потрохами…
Перед тем, как всем разъехаться, я отвел в сторону водителя ЗиЛ-а и сказал:
- Хочешь быть виноватым – будь, дело твое, только скажи, зачем тебе нужно было брать все на себя? Не бойся, протоколы подписаны и переписывать их я не собираюсь, мне просто по-человечески интересно, а то спать плохо буду.
Солдат помялся слегка и ответил:
- Если честно, то конечно они в меня сами врезались, только не мог я их сдать, они же целый километр ехали за нами, чтобы пацанам в кузов передать пачку сигарет.
Вчерашней историей от Грубаса напомнило (кстати большое спасибо за историю). История тоже не смешная, так что можете смело ставить минус, я не обижусь. Итак о героической маме/жене и животных (правда в человеческом обличьи), а вообще-то просто о любви. Дед мой родился в Одессе в 1912м году, но прожил детство в местечке около города. Украина и сейчас не самое благополучное место для жизни, а про страшные годы Гражданской войны я и не говорю. Белые, красные, немцы, Григорьевцы, Махновцы, Петлюровцы, англичане, немцы, фрацузы, гетман, поляки, националисты, монархисты, октябристы, анархисты, казаки, и наконец просто бандиты всех сортов и мастей смешались в один страшный клубок который катился и оставлял после себя слёзы и кровь. Власть и войска под Одессой менялись чуть ли не ежедневно. Причем в одном и том же местечке на одном краю могли быть красные, на другом зеленые, а в середине власти вообще могло не быть. И все считали что мирное население только и существует что бы с него драть все что есть. Считалось хорошо если только удавалось отделаться деньгами или продуктами. А ведь могло быть и хуже. В один далеко не прекрасный день в 1919м году когда белые ушли, а красных еще не было, на окраину местечка где жила семья моего прадеда вошла банда. Уж не знаю какую идеологию она исповедовала, но скорее всего никакой - просто отморозки/бандиты. Они прошлись по домам отнимая все что приглянется и выгоняли всех на улицу. Потом атаман глянул на толпу растерянных людей у которых застыл ужас в глазах и сказал. "Мужчин - расстрелять." И быстренько несколько десятков мужчин было отделено и их повели к балке за местечком. Стоял крик женщин и детей, но бандитам было все равно. Им надо было срочно уходить, ибо красные части должны были вот вот подойти. Мой прадед был простым работником в лавке и отнюдь не был героем. И он шел в этой толпе, шел на расстрел. Шел как шли десятки его соседей и знакомых. А вслед им стоял крик. Не знаю про чему атаман не сказал расстрелять остальных, но про женщин и детей приказа не было и они остались в местечке. И вот когда толпу подвели к балке произошло ЭТО. Нет не появился не Юл Брунер, ни великолепная 7ка, ни даже Рембо. Когда их подвели к оврагу он с ужасом увидел что моя прабабка пошла за мужчинами которых должны были расстрелять. И не сама. За руки она тащила плачущих моего деда и его 8-летнюю сестру. Больше из женщин и детей в местечке за мужчинами не пошел. И когда его в первой партии поставили спиной к оврагу на расстрел она взяв детей за руки стала рядом с ним. Слёз в глазах не было, не было и страха, только решимость отчаяния. Ее даже пытались отогнать, но она сказала твердо "Семья не должна расставаться. Или вы стреляете всех нас вместе или отпустите его." Отпустила девочку и вцепилась в прадеда и другой рукой держала моего деда. Атаман изменился в лице. "Ты вообще понимаешь что делаешь?" заорал он. Она ещё раз сказала "Семья не должна расставаться". Не знаю что нашло на атамана (не думаю что он пожалел 3 патрона). Но что-то произошло. Стало тихо. Прадед рассказывал что он даже услышал как атаман сказал вполголоса "Вот чертова баба, как в своего вцепилась. Даже детей не жалеет. И не боится, курва." "Ладно, хрен с ним - пускай забирает, раз так любит." И прадед получив прикладом по спине был выгнан из строя. И он с прабабкой, дедом и его сестрой вернулись в местечко. Всех остальных расстреляли. В местечке они жить не остались, уехали в Одессу. Очень тяжко было. И соседи почему-то странно на них смотрели. Я сейчас часто думаю. А вот как правильно надо было поступить ей тогда? Ведь с одной стороны она рисковала не только собой. Могли запросто расстрелять всех. А с другой именно этим ... я даже не знаю как это назвать... ПОСТУПКОМ, она спасла мужа, семью. Прошёл почти век. Я живу в другой стране и даже на другом континенте. И время сейчас другое, "гуманное", и вряд ли что-то подобное повторится. А внутри крутится, а вдруг? а если? Как бы я хотел что бы поступила моя жена в такой ситуации? А как бы поступил я на её месте? Иногда я думаю что я знаю. А иногда ......я не нахожу для себя ответа.
Вдогонку вчерашней истории про инкассаторскую машину. У меня, наоборот, веселая история. 90-лохматый год. Конец апреля. Первый раз собралась вывезти пятилетнюю дочку на море в Турцию (погреться после зимних простуд). Добрались до «Речного вокзала», ну, дальше стандартно, рейсовый автобус до «Шарика». Сели, поехали. Только автобус движется все медленнее, а под конец вообще останавливается – Ленинградка, че. До реконструкции. И все. Пробка не хочет двигаться СОВСЕМ. Минут через 5 весь автобус «догоняет» в какую ягодичную мышцу мы попали. Крики типа: «У нашего рейса регистрация идет!» (а тогда она была за 2 часа до вылета) и «Я уже опаздываю!» сталкиваются в воздухе. Вся штука в том, что осталась одна крохотная возможность – правый ряд, но очень узенькая «тропка», там еле проползают легковушки. Народ начинает покидать автобус. Все толпятся на обочине, пытаясь тормознуть хоть что-то. Выходим и мы с дочерью, и понимаем – дело швах. А ребенку-то обещали. Первый раз в жизни – чужая страна, море, солнце и тут такое. Дочь уже чуть не плачет. На всякий случай прошли вперед метров 25 и тоже пытаемся помахать ручонками, мол, спасите, довезите. И ТУТ! Около нас тормозит инкассаторская машинка, из нее высовывается охранник в форме и спрашивает: «В аэропорт?» От моего вопля «Да!» пригнулось пол-проспекта. «Залезайте, нам туда же!» Птичкой, белкой, мухой (или кто там еще шустрый?) метнулись в машину. Едем, не веря своему счастью. Ребенок с ходу восхищенно назвал охранников в камуфляже «супер-ниндзя-черепашками» и попросил потрогать автомат (или что у них там было). Самый общительный спрашивает: «Во сколько рейс?» Через час пятьдесят, регистрация началась. Он и говорит шоферу – «Дима, давай!» Дима дал. Включил сирену, мигалку и «втопил». Твою дивизию! Первый (и наверняка последний) раз в жизни я передвигалась на инкассаторской машине со всеми прибамбасами, а немногочисленные машины (большинство осталось сзади, в пробке) уступали дорогу. Мы успели и вполне спокойно прошли всякие контроли. Спасибо вам, мужики. Не перевелись еще настоящие мужчины на Руси!
Татьяна Исаковна увидела ребенка, стоящего на подоконнике второго этажа. Он, прижавшись носом к стеклу, наблюдал за детьми, играющими на участках. Всех детишек уже вывели на прогулку после полдника, а этот глазел на них из окна спальни…
Вообще-то это был я. Я очень редко спал в «тихий час», и в тот раз воспитатели решили меня наказать, заперев в спальне на время прогулки. Я вылез на подоконник. Татьяна Исаковна вела на прогулку свою группу, когда увидела меня, опасно стоящего. Ужаснулась, нехорошо высказалась в адрес моей воспитательницы, прибежала и забрала меня в свою группу. Насовсем.
Она вообще была человек решений и действий. Несколько лет спустя мы с ней ехали в Москву. На электричке. Мы – это я и мама. Мы тогда уже сдружились с ней и её семьёй. И вот зашли мы в электричку, двери зашипели, закрываясь, с лёгким толчком состав тронулся, я начал высматривать место у окошка, когда в тамбуре люди взволнованно загомонили, и снаружи женский крик послышался. Эта женщина не успела заскочить в вагон. Полу её пальто зажало дверьми, и теперь электричка тащила её по перрону.
Кто-то из мужчин тщетно пытался разжать двери. А Татьяна Исаковна, расталкивая мужчин и женщин, метнулась к стоп-крану в тамбуре, откинула две такие желтые ручки на нем, и за эти ручки повернула штурвал. Электричка встала. Двери открылись. Мы прошли снова в вагон. Я сидел у окна, и, не замечая проносившиеся пейзажи, думал: «Откуда она знает, как пользоваться стоп-краном? Почему именно она остановила состав? Как она поняла, что именно она должна сделать именно сейчас и именно это?..»
Ещё через двадцать лет ехал на электричке из Москвы. Это было днём. Вагон полупустой. Я поглядывал в окно и по сторонам, обращая внимание на молодых женщин. В тамбуре какая-то стояла с коляской. Выходить собиралась. Через стекло двери мне было её толком не разглядеть, и я думал, что вот когда она сейчас выйдет, через окно вагона оценю её фигурку.
Электричка остановилась. Женщина покатила коляску к выходу. А на перроне не появилась. То есть она в тамбуре осталась. Хотя явно собиралась выходить. А машинист уже сказал: «Осторожно, двери закрываются». Я сообразил, что вероятнее всего, колесо коляски опустилось между краем перрона и порогом вагона. И застряло. Другого объяснения просто не было. В подтверждение моей догадки из тамбура послышался слабый встревожено-жалобный крик.
И никто в вагоне этого не мог видеть. И перрон был пуст. Кинулся через половину вагона к стоп-крану, и дёрнул вниз красную ручку. Пассажиры смотрели на меня круглыми глазами. А я выскочил в тамбур и увидел, что она уже на перроне, нервно плачет, и коляска на перроне рядом с ней, и какой-то мужчина рядом стоит, который, видимо, ей помог.
А в вагоне никто ничего не видел и не понял. Представляете, как изумлённо они меня разглядывали?!
Если бы не тот поступок Татьяны Исаковны, сейчас я бы не догадался рвануть стоп-кран. А если бы догадался, то не решился бы. Такое понимание пришло в детстве – бывают ситуации, когда нельзя оглядываться на других, а надо самому решать и решаться.
Я не против благотворительности. В каком-то смысле даже за. Как хорошо было бы сделать доброе дело, помочь кому-нибудь. Стараешься, входишь в положение, а в результате пшик.
Завод, вечерняя смена. Заходят две тетки, молодые, но в двери протискиваются с трудом. - Вы что-то хотели? Да, я старший смены. Что, совсем нет работы и денег не хватает на еду? Ну, немного мы можем вам помочь. Вот видите, мешки с мусором, оттащите их к мусоросборнику и получите двадцать шекелей. Почему не можете, мешки совсем не тяжелые? Ах, просто вам дать двадцать шекелей. Извините, но здесь производство, а не бесплатная столовая. Деньги надо зарабатывать.
Очень поздний вечер, еду на машине домой. Перекресток, остановился на светофоре. В окно стучит мужичок с мотоциклетной каской в руке. Опускаю стекло. - Что, бензин закончился? И денег нет? А где твой мотоцикл? На заправке. Сколько? Двадцать шекелей? Нет проблем, уважаемый, садись ко мне в машину, заедем на заправку, я тебе полный бак залью, чтобы до дома хватило. Как не надо? Ах, тебе деньгами дать. Нет, дорогой, деньги на дозу я не дам. Что?! Сам туда пошел!!
Середина рабочего дня. Выезжаю из Тель-Авива в северном направлении. Автобусная остановка. Голосует молодой человек. Останавливаюсь, опускаю стекло. - Здравствуйте. Что за беда случилась? Надо ехать, а кошелек с деньгами и карточками украли? А куда? В Нетанию. Так это нам по дороге. Садись, я как раз в Нетанию еду, возле полицейского участка высажу. Мне тоже туда надо. Заодно заявление о краже напишешь. Постой, я не полицейский, я инженер, я их обучать еду. Ну, куда ты побежал!
Вечер. Звонок в дверь квартиры. Открываю. На пороге молодой человек в черном лапсердаке, такого же цвета шляпе и длинными, свисающими до шеи пейсами. - Добрый вечер, чем могу помочь? Простите, на что ты собираешь? А работать не пробовал? Не можешь? Почему? А как же «в поте лица твоего будешь есть хлеб»? Ты попробуй, у нас на складе грузчики требуются... Ну, куда ты побежал!
Пятница, утро, супермаркет. Очередь в кассу. Подходят две симпатичные девицы, возраста 16-18 лет. - Да, здравствуйте. Простите, что? Ах, вы помогаете продуктами неимущим. Что надо сделать? Оплатить вот это? Я как раз премию получил, с удовольствием помогу. А вы сами-то сколько своих денег вложили, позвольте поинтересоваться? Как только собираете? А самим заработать? Что значит негде? Вот это как раз не проблема. Достаю телефон: - Здравствуйте! Это клининговая компания? Мне нужно срочно, буквально сегодня произвести уборку квартиры. Да, согласен оплатить за срочность. Мне надо (перечисляю виды работ). Сколько будет мне это стоить? Приблизительно 200 шекелей. Простите, а сколько времени займет? Около трех часов. Спасибо, я вам перезвоню. Убираю телефон в карман, достаю блокнот и ручку. - Девочки, вот мой адрес, это здесь, совсем недалеко. Жена дома, она вам все даст для уборки, даже во что переодеться. Я ей сейчас позвоню. Вас двое, поработаете полтора часа, я вам заплачу 300 шекелей. Это будет ваш и мой личный вклад в такое доброе дело. Так я звоню жене? Девочки, девочки, ну куда вы побежали! - Нет, это не пробивайте. Это вон тех девочек, они почему-то передумали. Я отложил в сторону. Да, извините, вот моя кредитка. Спасибо. И вам хороших выходных!
Вот так, только соберешься заняться благотворительностью, как выясняется, что уже и не нужно.
Моя Соня - беспородный щенок, которого я подобрала, ещё в ноябре, когда возвращалась с работы. В восьмом часу было совсем темно и я случайно заметила мокрый дрожащий комочек. Она так окоченела и обессилела, что никак не отреагировала, когда я подняла её с асфальта. Дома я положила её на полотенце возле батареи и открыла банку сгущёного молока. Утром она продолжала спать и я не захотела её будить, чтобы посмотреть, какого пола моя находка. Бог с ним, с полом, раз все время спит, значит будет Соней. Дома Соня редко ходила по квартире, больше спала, но когда мы с ней гуляли, она любила убегать от меня, пряталась за колёсами машин и выбегала только когда я делала вид, что оставляю её и ухожу домой. Сегодня Соня впервые увидела снег, восторгу её не было предела. Она так расшалилась, что перестала меня слушать и, петляя между припаркованными на тротуаре машинами, побежала к дороге. Я уже ору: - Соня! Соня! Ко мне! Вернись, паразитка! А она уже боится, что ей перепадет от меня и быстро–быстро семенит в сторону непрерывного потока машин. Ужас охватил меня, а тут ещё, вдруг со стороны мусорных баков, появилась громадная чумазая дворняга и стремительно понеслась прямиком на мою Соню. Такой псине перекусить щеночка ничего не стоит. Соня только от меня ловко убегать умеет, а эта собака настигла её в три прыжка. И тут случилось чудо! Эта громадная дворняга с ходу сбила Соню с ног и взяла её в зубы. Держала, пока я, с опаской, не подошла к ним. Псина отпустила невредимую Соню и затрусила к своим контейнерам. Со слов перепуганной соседки ваш…
Заранее хочу извиниться- это никоим образом не весёлая история. Но мне хочется её рассказать- уж больно много негатива в жизни сайта, эти хорошие, те дурные, те щедрые, а вот те готовить не умеют, а вот эти любят жрать и пить и задницу не вытирают... Эта история про людей, щедро и мощно пришедших на помощь- мне. Похоронив жену, я был вынужден немедленно вернуться к работе- кончились и деньги и кредитные карты, кончились две закладные под дом, короче- всё. Впереди маячило банкротство и потеря дома, начав работать я мог ожидать денег не раньше чем через месяц. Апатия и чувство потери не способствовали борьбе, бороться не хотелось- ничего не хотелось, если честно. И вот тут произошло то, чего я не ожидал- пришла помощь. Всю свою жизнь помогал я, никогда не просил о помощи- справлялся. Честно говоря- я был потрясён. Троюродный брат позвонил с сочувствиями и как бы между прочим спросил адрес. Прислал крупный чек- я офигел, звоню ему, мол не могу принять, извини- ок, возьми в в долг, вернёшь когда сможешь... Сильная поддержка от родственников сменилась поддержкой коллег, пустили шапку по кругу и и насыпали туда тысячи.. А вот дальше- медсестры пустили шапку по кругу с санитарками, люди точно небогатые- они принесли мне такую помощь-просто громадную. Я аж обалдел от такого- нежданно-негаданно проблемы сдвинулись с места, мой двоюродный братан сел за телефон и разрулил всё за день. И всё это с прибаутками да ласковым матерком - с помощью моего друга они растолкали все самые неотложные дела и сварганили очень приличный плов, с водочкой. И я задышал...появилась надежда. Уже потом он мне признался- насколько были плохи мои дела, каких усилий это стоило- удержать меня на плаву. На смену им пришли соседи- справо и слева, жены пришли меня проведать, залезли в холодильник, всё старое выбросили и набили продуктами. Мужики поправили падающую изгородь, выпили и поели заказанную пиццу. Но ещё долго соседка, готовя обед, оставляла мне поесть на окне моей кухни Прошли годы, всем я вернул их доброту- сторицей, с размахом моей благодарной души. Вы спросите- где это случилось? Может, люди необыкновенные какие? Нет, самые обычные люди... И какая разница- где это случилось? Я твёрдо знаю- это могло случиться везде, доброта и милосердие- вещь планетарная. Пожалуй, пора извиниться за мою исповедь и попрощаться, пожелав всем здоровья и счастья.
Друг поведал. Конный туристический маршрут по лесам Башкирии. Дивные места! Непроходимые лесные дебри. Узкая тропинка. Лошадка. Скрипит потертое седло. Ветки хлещут по лицу. Ветер шевелит былую рану… Июль, одно слово. Выезжает конный верховой туристический отряд на прекрасную полянку. А там! Трава-мурава по пояс. Шмели жужжат, бабочки порхают. А посреди поляны костровище. Палатка растянута. А под березкой - джип припаркован. Тонированные стекла, кенгурин, на крыше -люстра, все как положено. Вокруг авто 4Х4 прыгают таких же размеров хлопцы. И еще парочка барышень топ - моделей. И все очень ругаются. Ругательски просто ругаются. Особенно барышни. Прыгают вокруг авто в одних купальниках и папу с мамой вспоминают! Что такое, в чем дело? Может, чем помочь? Спасибо, говорят, помогли уже, сволочи! Кто? Да если б знали кто ЭТО сделал, поубивали б, козлов! Да что ЭТО ТО, ЧТО? Муравейник! Муравейник??? Да! Муравейник! Через открытый люк высыпали ВНУТРЬ! Пока мы после шашлыков в палатке расслаблялись, какой-то гад нам мешок муравьев высыпал в машину! Вон, смотрите Чі ВНУТРИ-ТО ТВОРИТСЯ!!! А там наша одежда! И сумочки, верещат барышни. Ну-ка, ну-ка! Мамочка дорогая! Да-а, ребята, похоже, вы попали… Убьем, кричат, гада! ……………….. Где ж его теперь найдешь-то, этого лесника-то? ………………………… Ну не понимает народ! В заказник на машинах въезд - категорически! И табличка ж там висит! И дорогу перепахали! И штрафы берут! А им все по фигу! Мы - крутые, мы на джипе! …………………. Муравьям объясните, какие вы крутые!
Однажды мы всей семьёй папа-мама-я крупно опаздывали на самолёт из-за какой-то заморочки, которую я устроил в качестве двухлетнего ребенка. Когда родители ворвались со мной наперевес в аэропорт города Красноярска, наш самолёт уже выруливал на взлётно-посадочную полосу. Отца это не смутило – большой и внушительный в своей офицерской шинели, он коротко скомандовал диспетчеру остановить самолёт и понёсся вдогонку по рулёжной дорожке с пузатым чемоданом в одной руке и со мною в другой. Потрёпанный, битком набитый чемодан не выдержал перегрузок при ускорении - у него отлетела ручка. Отца это смутило ещё меньше – он схватил здоровенный чемодан подмышку и побежал ещё быстрее. Следующим не выдержал шов бокового отделения – из него полетели вещи, а также выпрыгнул металлический ночной горшок, предусмотрительно привязанный мамой к чемодану за верёвочку, почему-то длинную. От удара о бетон от горшка отлетела крышка. Она тоже оказалась привязана верёвочкой, но уже к горшку. Вся эта многоступенчатая конструкция, включая папу, дико запрыгала по бетонке, издавая оглушительный грохот. Мама неслась далеко сзади, подбирая обломки чемоданокрушения.
Небольшой самолёт, потрёпанный не хуже папиного чемодана, вдруг остановился. Распахнулась дверь, из неё выглянул широко улыбаясь лично командир экипажа. Спуская выдвижной трап, он молвил – «А я бы улетел, но услышал какое-то звяканье и подумал, что это у меня опять что-то отвалилось…»
Мой Папа стремительно умирал. Я вырвался на пару дней из Питера и прилетел, чтобы успеть увидеться и попрощаться. С трудом узнал и то, только по глазам. На больничной койке сидел худой старик, даже не верилось что это мой могучий Папа и ему всего пятьдесят один… Мы долго разговаривали о жизни, хотя оба понимали, что о смерти. В те дни Мама жила прямо там, в палате, рядом с Папой, ночевала на трех стульях, а днем ненадолго прибегала домой, чтобы помыться, сварить и обложить подушками кашку и сразу назад. В палате Мама всегда была бодра, весела и легкомысленна, шутила даже. Беззвучно плакала только за дверью, когда в умывальнике мыла посуду. С папиной работы послали сотрудницу с апельсинами, ей поручили проведать и узнать - как там Юрий Васильевич и насколько все у него серьезно? Тетка вошла, поздоровалась и почти не выдала своего испуга, увидев изменившегося отца. Через полторы минуты, она поднялась со стула, сказала: «Выздоравливайте, Юрий Васильевич», и попятилась к дверям. Тут в палату вошла веселая Мама с помытой мисочкой в руках и лицо ее моментально нахмурилось. Мама уничтожающе сверкнула глазами на посетительницу и с металлом в голосе заговорила: - А вы кто еще такая? Чего приперлась? Стоит жене на секунду выйти, как она тут как тут?! Что смотришь? Глаза твои бесстыжие! А ты чего там лежишь, улыбаешься? Я не посмотрю, что ты больной! Я тут кручусь - верчусь, ночи не сплю, а за моей спиной! Что это еще за фифа? Больной, больной, а, смотрю, не теряешься! Ты прекрасно знаешь - со мной шутки плохи. А ты еще здесь? Давай отсюда, и чтобы духу твоего больше…
Испуганная тетенька, зачем-то извинилась и, не прощаясь, выскочила в коридор. Папа улыбнулся одними губами и тихо сказал:
- Мамочка, ну ты что творишь? Это же Ольга из моего отдела. - А мне хоть Ольга, хоть Галя, нечего их приваживать. По стенке ходит, а туда же. Выпей вот лучше кефирчику, а я пойду предупрежу на вахте, чтобы ее больше сюда не пускали. Все.
Мама подскочила и решительно вышла из палаты. Я никогда в жизни не видел сцен ревности в исполнении своих родителей и был, мягко говоря, поражен. На всякий случай выскочил за Мамой в коридор, мало ли что она там натворит в таком состоянии. В самом конце длинного коридора, Мама догнала растерянную Ольгу и сказала:
- Ради Бога простите меня, но вы должны понять… Передавайте там всем вашим привет и спасибо. Оля, у меня к вам большая просьба, только не откажите: если сможете, придите к нему еще хотя бы раз. Пожалуйста. Ладно? Только я вас очень прошу, не оттягивайте. Лучше завтра…
Известный американский полярный путешественник на собачьих упряжках Уилл Стигер задумал впервые в истории пересечь Арктику через Северный полюс за один сезон. Этот поход должен был стать его последним «большим» путешествием, и подготовка к нему была очень серьёзной. Было сделано даже три тренировочных похода общей протяжённостью в несколько тысяч километров. Наконец, 8 марта 1995 года интернациональная экспедиция из шести человек во главе с Уиллом стартовала от архипелага Северная Земля (Россия) в направлении острова Элсмир (Канада). Предстояло пройти около 4000 километров, причём на полюсе планировалось оказаться в День Земли, 22 апреля. И вот, после полутора месяцев перехода по снежным полям Северного Ледовитого океана, полярники достигают Северного полюса…
…И видят там русских, играющих в футбол. Именно в этот день, 21 апреля, Сергей Зырянов, предприниматель и популяризатор спорта, организовал за свой счёт на Северном полюсе мини–турнир среди любительских команд. Для хорошего настроения привезён был даже целый ансамбль мотологической музыки «Тайм–Аут», который смог дать 12–тиминутный концерт на ветру в сильный мороз. Народ слушал музыку, играл в футбол, пил водку — всем было весело. Всем, кроме Стигера. Поначалу, он не мог сказать ничего, кроме «Crazy, crazy, crazy…», а потом плюнул, обозвал Северный полюс проходным двором и увёл свою экспедицию обратно в Белое Безмолвие, к далёкому канадскому берегу.
Стоит милиционер, мимо проезжает Фольксваген-Гольф. Вдруг милиционер резко машет водителю жезлом, оглушительно свистит и выхватывает пистолет. Водитель сразу по тормозам, чуть не вылетает через лобовое стекло, выходит весь бледный, на ватных ногах: - Что такое? - Да ничего. (Задумчиво глядя на машину) Я вот хочу тоже Гольф купить, да чего-то говорят, у него тормоза слабые...
Историю опубликовала на своей странице в ФБ Julia Egger:
Сегодня переводила один разговор, потому что случайно оказалась рядом. Место: Вена. Собеседники: - Владимир Васильевич Располыхин, ветеран, освобождавший Вену, 1925 г.р., теперь живёт в Вене; - австриец, 1936 г.р., живёт в Вене. Ситуация: к ветерану подходит австриец и пытается говорить по-русски, ветеран не понимает ни слова, но старается разобрать. Я просто оказалась рядом и помогла с переводом. Диалог: А: я еврей. В.В.Р.: а я русский А: я должен вам что-то сказать. Мои родители и бабушка с дедушкой погибли в Треблинке. А я был в лагере для детей в Австрии. Я хочу вам сказать... \пауза\. Я должен вам сказать... \пауза\. Я обязан вам сказать, я хочу вам сказать, я должен сказать вам СПАСИБО. Я могу сказать вам спасибо только благодаря вам. Если бы советские войска пришли на несколько дней позже, я бы не стоял сейчас здесь и не подбирал слова, которые должен вам сказать. Я знаю, что я должен сказать! СПАСИБО ЗА МОЮ ЖИЗНЬ.
Австриец, которому скоро 80, стоял перед нашим ветераном, которому скоро 90, как нашкодивший мальчишка. Они не плакали, не жали друг другу руки, не обнимались. Они просто долго молчали. Одному было 20, другому 9. Как в апреле 1945-го.